Девяносто восемь, девяносто девять, сто! Бентоль отжался от сырой земли на берегу в последний раз и вскочил, отряхивая грязные руки. Дыхание выровнялось за три вдоха, как на Земле. Отлично. Он полностью адаптировался за десять стикских дней, а теперь со времени прилета прошло уже тридцать два, больше двадцати земных. Жаль, тренажера настоящего нет, приходится полтора часа в день тратить на тренировку. А время идет, и новых серьезных результатов нет. Конечно, он нашел переносчика вируса, но ни Данилевский, ни страх не появляются. И разработка средства, которое они уже привыкли называть Анти-ВС, идет медленно и наугад. Но чего он хочет, если их только трое – он, Мади и Рена, а все оборудование – передвижная лаборатория. Стоп, что значит «их трое»? С каких пор он, Первый, стал приравнивать себя к неудачникам? Впрочем, нет. Не себя к ним, а их к исследователям. Они и есть исследователи.
А сейчас надо вымыться и возвращаться в деревню. Он наскоро протерся бреющей пастой из тюбика и прыгнул в реку. Теперь он ничего не опасался – водяные змеи были безвредны, бело-голубые аморфиты не мешали, вируса в воде не могло быть, а нормального душа в деревне все равно не найти.
В деревне было тихо. Самка ската сидела на аморфите внутри веревочного вольера, сложив пятнистые от вируса крылья. За десять прошедших дней она, казалось, привыкла к неволе, а может, не хотела покидать своего еще не рожденного ребенка. Дополнительно к двери крылатая мамаша прогрызла в аморфите полуметровую круглую дыру наверху. В нижнюю дверь, прорезанную людьми, она загоняла на ночь кавина с яйцом в горбатой спине, а через верхнюю дыру залетала сама. Сейчас кавин мирно ползал по вольеру и непрерывно жевал, поедая бело-розовые мелкие аморфиты, выросшие за ночь. Вынашивание чужого яйца требовало немалых сил и энергии, а впереди у кавина было не меньше десяти стикских дней работы.
Капсулы с колониями вируса уже занимали в лаборатории три полки, в длинном мираже мерцали разноцветные графики размножения вируса в каждой колонии. Интересно, что сегодня дал новый состав, который придумала Рена? Вот он, одиннадцатая капсула с колонией вируса, вот график. Да она же перестала расти! Не то, чтобы колония погибла, но размножение сравнялось с гибелью вирусов, причем всего за четыре часа! А если увеличить концентрацию? Бентоль надел на ухо биоволновую дугу, начал диктовать команды роботу. Вскоре новая капсула, получив номер сто двадцать восемь и примечание под графиком об увеличенной концентрации, встала на полку.