А Семенов - хитрейший лис, циничный политик, очень напоминавший по всем своим замашкам большевиков (недаром Колчак его так и звал: "белый большевик"). Кстати:
в 1920 году Семенов предлагал свои услуги Ленину (ответа не было). По отношению к колчаковцам семеновцы находились в состоянии почти что открытой войны (чем объективно немало помогли красным); слово "колчаковец" было у семеновцев бранным (обычно в сочетании с матерными прилагательными); впоследствии, в Монголии, многие колчаковские офицеры и чиновники, попав в руки к Унгерну, погибли мучительной смертью. И колчаковцы платили полной взаимностью: Семенов, к примеру, был арестован каппелевцами в 1922 году при попытке приехать во Владивосток, а Унгерн туда и не совался - знал, что сразу расстреляют... Среди настоящего же белого движения аналогов чекистскому людоедству мы не найдем.
Пусть Колчак, по собственному признанию, не мог обуздать "сибиреязвенную атаманщину" (то есть Семенова и Ко), пусть во всех белых армиях были командиры, творившие страшные злодеяния (Булак-Балакович у Юденича, Анненков у Колчака, Шкуро и Слащов у Деникина), но в целом все лидеры и правительства белых не только не были террористическими - они, по тем временам, были чересчур интеллигентными и либеральными.
А против них играли топорами мясника... В такой ситуации исход был предопределен.
Надо отдать должное теоретикам и творцам самой страшной системы власти в истории: она оказалось весьма эффективной - хотя бы на первых порах. Ничтожное меньшинство сумело навязать свою волю огромной стране и распоряжаться ею бесконтрольно несколько десятилетий. И даже представить дело так, что весь мир долго принимал преступления за подвиг.
"Страна молчит, - писал безымянный автор очерка "Корабль смерти" в 20-е годы в эмиграции. - Из ее сдавленной груди не вырывается стихийный вопль протеста или хотя бы отчаяния. В России установилась мертвая тишина кладбища. Страна сумела физически пережить эти незабываемые годы гражданской войны, но отравленная душа ее оказалась в плену у Смерти. Может быть, потому расстреливаемая и пытаемая сейчас в застенках Россия молчит".
И это была главная, психологическая победа большевиков в той войне. Хотя уже тогда, отвечая автору "Корабля смерти", С.Мельгунов написал пророческие слова:
"Нет! Мертвые не молчат!"
Воспоминания Яна Цвикке
сенсационные откровения или дезинформация?
Быть исследователем в условиях России XX века - дело неблагодарное. Раньше от информации "маде ин оттуда" нас добросовестно оберегал железный занавес. Сейчас он рухнул, но на его месте скоропостижно возник новый золотой, как его зовут на Западе, или валютный, - информация "из-за бугра" по-прежнему недоступна: