– Мне кажется, Мари, мы вытянули счастливый билет. – Связывая бечёвкой книги жены, сказал Жан.
– Ты так считаешь? – на её умном личике, обрамлённом русыми волнистыми волосами, появилось недоверчивое выражение.
– Конечно! – Ведь я буду получать втрое больше против прежнего. К тому же ты будешь получать жалование в качестве моего помощника. Причем управление маяками будет перечислять наше жалование мне на счёт, открытый в банке, и обязалось обеспечивать провиантом в течение нашего пребывания на маяке. То есть года через два мы будем вполне себе обеспеченными людьми, сможем позволить себе прикупить маленькое хозяйство где-нибудь в глубинке, на берегу тихой реки.
– Но Жан, тебя, всё-таки, не смущает то, что два предыдущих смотрителя сошли с ума? Ты думаешь, так просто дают такое жалованье смотрителям?
– Разумеется, не просто так! Я знаю, что у них проблемы со смотрителями – никто из местных туда попасть не стремится. Я даже слышал, что они называют маяк проклятым. Но мне кажется, что это всё от лени, а что же касается смотрителей, то, по-моему, Мари, они все свихнулись от одиночества. А мы там будем вдвоем, да и наш пёс, я думаю, нас отвлечет от печальных мыслей, в случае чего.
Так что мне твои сомнения непонятны. К тому же, этот мсье Франсуа – сколько раз он доводил тебя до слез, а меня – до белого каления! Ему надо пристроить сынка на это место; что ж, он добился своего. Через два года я ему смогу сказать все, что он нём думаю! И я, пожалуй, сделаю это!
Кроме того, тебе не надо будет мыкаться по этим мещанским семьям, обучая их бестолковых отпрысков, – твои шестьдесят франков в месяц с лихвой перекроются моей надбавкой.
– Жан, я, конечно же, душой с тобой – в противном случае я бы не стронулась с этого места, но всё же нечто неясное и смутное терзает меня.
– Ты смеёшься, – продолжила Мари, увидев, что Жан ухмыльнулся, – да я и сама не вижу рационального объяснения своим страхам, но всё же.
– Ерунда все это, естественное состояние человека, покидающего насиженное место. – Сказал весело Жан. – Мне тоже бывает не по себе, но я смотрю вперед.
– Нет, Жан, это не простое ощущение человека, оставляющего место, к которому он привык. Какая-то тьма обволакивает меня – я не вижу нашего будущего, не вижу, как мы растим наших детей. Ещё полгода назад я всё это достаточно живо представляла, а сейчас это куда-то делось.
– Мне кажется, ты себя просто накручиваешь. С Божьей помощью устроимся там, на Тевеннеке. Ты же ведь мечтала о свободном времени, сможешь заняться своим любимым писательством – станешь второй Жорж Санд или третьей сестрой Бронте.