– Дерёшься так, будто тебя обучал конюх, – тяжело дыша, съязвил Ги, отразив очередной удар. – Придётся тебя научить!
От такой наглости человек в сером капюшоне озверел и в порыве ярости подставился под удар. Ги, сделав резкий выпад, провёл две стремительные атаки и ударом о рукоять противника обезоружил его, повредив тому кисть. Толчком плеча морячок сбил раненого с ног.
Шпион проклял мальчишку за его удачный манёвр, прижимая окровавленное запястье к груди. В его голосе клокотала злость. Ги приблизился, сделав шаг вперёд. Носком сапога он отбросил в сторону клинок поверженного врага и произнёс:
– Сдавайся, безоружных не бью!
Человек, скрывавший лицо, завёл здоровую руку за спину и резким движением выхватил арбалет. Оружие было меньше, чем то, что носили городские стражи, но не менее опасным. Железный наконечник смотрел прямо на Ги. И юноша понял, что для него игра окончена.
– Арбалет – оружие трусов, – гордо подняв голову, заявил он. – Капитан отомстит за меня!
После затянувшихся сборов маленький отряд отправился наконец по северо-западной дороге в аббатство Фонтене. Андре перекрестил удаляющихся людей. Он долго смотрел всадникам вслед, пока они не скрылись за деревьями.
К вечеру добрались до места. Рыцари въехали на просторный двор и спешились перед круглой каменной башней с голубятней, стоящей рядом с псарней. Аббатство было полностью отгорожено от внешнего мира, миряне в монастырь не допускались. Единственным отдельно стоящим зданием была кузница, большой молот которой приводился в движение с помощью водяной мельницы. Два бегущих через монастырь ручья образовывали бассейн с проточной водой. Здесь же разводили рыбу.
Монахи-цистерцианцы тут же заперли за гостями высокие, крепкие ворота. Старый аббат стоял на ступенях монастыря. Рыцарей уже ждали.
– Легок был путь иль труден, дети мои, позвольте предложить вам отдых в нашей скромной обители. Почти два столетия, с тех пор, как благочестивый Бернард из Клерво заложил первый камень при строительстве нашей обители, Господь не оставляет нас своей милостью. Вот накануне брат Эбрард изготовил свой лучший сыр. Следуйте за мной. За лошадьми присмотрят как подобает.
Перекрестившись, рыцари благоговейно двинулись по галерее, чьи стены помнили святого Бернарда. Лишенное каких бы то ни было украшений как внутри, так и снаружи, здание собора выглядело очень сурово. Строгий аскет, каким всегда был основатель аббатства, запретил при строительстве использовать резные капители, витражи и даже настенную живопись. Исключение он сделал лишь для статуи Девы Марии и барельефа со Страстями Господними в алтаре. Вдоль галереи располагались трапезная, скрипторий, библиотека и так называемая разговорная комната – единственное место в монастыре, предназначенное для коротких разговоров. По уставу в других местах монах должен безмолвствовать.