Однако прежде, чем совершить то, о чём можно пожалеть, он решил расспросить и остальных. Стоящий рядом с телегой человек крепкого телосложения подначивал народ. В руках он держал палку и периодически бил ею по деревянной ловушке. Вейлор обратился к мужчине, задиравшему зевак:
– Эй, ты! В чём её обвиняют? Отвечай!
Крепыш, не выказывая ни страха, ни подобострастия, с ехидной ухмылочкой зашипел:
– В чем бы колдунью ни обвиняли, приговор ей всегда один.
Вейлора возмутила подобная дерзость. Кровь шампанца закипела в тот же миг.
– Ах ты, бродячий пёс! – гаркнул рыцарь, взявшись за меч, – может, посмотрим, как ты заговоришь без своего ядовитого языка?
Но кряжистый человек не желал униматься, лишь ухватил поудобней свою увесистую дубинку и развернулся к толпе, чтобы призвать её в союзники:
– Лионцы, где это видано, чтобы знать в крестьянские дела лезла. Мы тут сами управимся.
Народ недовольно загудел. Видя, что при плохом исходе достанется всем, в разговор вмешался стоявший рядом священник:
– Постойте, мессир! Прошу вас не проливать кровь этого человека. Он простолюдин, – продолжил заступник, – от того и прост, как полено. Позвольте ему заниматься своим ремеслом.
Толпа продолжала негодовать. Вейлор перевёл взгляд на человека в рясе и гневно произнес:
– Тогда говори. И смотри, чтобы я не утомился, повторяя свой вопрос.
Люди чуть примолкли и уже с интересом стали наблюдать за происходящим. Появление незнакомого заступника вселило интригу в сердца лионцев.
– Эта женщина обвиняется в колдовстве! Мельник стал жертвой её чар.
– Что же с ним стряслось? – проявил интерес Вейлор.
Святой отец продолжил:
– Он подхватил страшную хворь и должен был умереть. А эта колдунья подняла старика на ноги, – монах ткнул пальцем в клетку и повысил голос: – Что это, если не магия от самого сатаны?!
Народ ахнул при упоминании нечистой силы и отпрянул. Вейлор ненадолго задумался, после чего уточнил:
– Так хозяин мельницы во здравии? Это же радостная весть для него и для его родных. В чем же здесь магия?
– А вот в чём. Двое детей этого несчастного скончались от того же недуга ещё в первые дни осени. А следом болезнь забрала и жену. На все воля божья, – монах возвел очи к небу, – пришёл и его черёд. А она опоила его снадобьями. Да так, что тот и воскрес!
В толпе утвердительно закивали.
– Выходит, оправившись от болезни, он сам передал спасительницу справедливой руке закона?
– Не совсем так. Его богобоязненный брат известил святых отцов о колдовской природе её деяний. И вот она здесь.
Люди снова загудели, взметнув кулаки над головой. Десятки рук поднялись как одна.