Спрут задумался на мгновение, затем помотал головой, словно отбросил какие-то мысли, сочтя их нелепостью, и взобрался в седло. Тео схватился за уздечку и придержал его коня.
– Горе ослепило тебя, рвёшься в пекло! Прошу, хотя бы остынь, если уж не сможешь отступить.
– Нечего за меня бояться, – ответил Спрут, – я уже всё потерял.
Тео не успокаивался, пытаясь образумить отчаявшегося.
– Сегодня мальчишка, а завтра ты на его месте. Не смей так со мной! – гневался командор.
Спрут чувствовал переживания друга. С какой тоской тот смотрел на него! Но капитан не позволил себе лишних сантиментов…
– Прощай! – Пьёвро обратил свой взор вперёд, подстегнул коня и скрылся за воротами.
«Как он неожиданно появился на пороге, так и исчез, устремившись вдаль», – с грустью подумал командор.
Но яростный гнев не был присущ его другу, и это пугало. Теобальдо проводил всадника взглядом и перевёл свой взор в другую сторону. Взглянув на столб, на котором капитан раньше отрабатывал удары, он перекрестился.
Соломенное чучело было изрублено на куски.
С деревянного обрубка свисала кольчуга. Подойдя поближе, командор внимательней рассмотрел свою странную находку. Арбалетный болт, пробив звенья, легко прошёл даже сквозь столб. Его острый наконечник, поблескивая, торчал с другой стороны.
«И зачем это капитану понадобилось пробивать кольчугу?» – почесывал затылок Тео.
Пытаясь выдернуть древко, он по неосторожности поранил руку. Ладонь будто обожгло. Глядя, как алые капли окрашивали солому, старый рыцарь поймал себя на мысли, что такое оружие равняет великих воинов с бесславными убийцами. Печально сознавать, что в жизни больше нет места для честного поединка.
Природа вокруг заметно переменилась. Высокотравные луга сменились холмами, расшитыми лоскутами садов и виноградников, в которых не спеша трудились местные жители. Здесь же, у каменистых склонов, раскинулись богатые травами пастбища. А по спинам острых хребтов пышной периной расстилался густой туман, плавно поглощая ледники.
Вейлор восхищался всей этой красотой, мечтая по возвращении непременно поведать о здешних чудесах Алейне, особенно о несчётных вершинах, с первого взгляда покоривших его своим величием.
«И за всю жизнь не успеть мне взобраться на каждую!» – думал юноша.
Наконец тропа привела в монастырь. Монахи вышли встречать старца с его молодым учеником. Прощание вышло недолгим, рыцарей ждали в командорстве с отчётом. Однако путешествие сплотило путников, и потому заронило каплю грусти в чашу добрых проводов. Августин обнял Вейлора на прощание, скормил Эклеру последнее яблочко и, поклонившись, поспешил за наставником.