Официальная фаворитка вздрогнула.
«Нет! Только не объяснение в любви!»– кричала душа ведьмы.
Король ласковым голосом ошарашил Франку ответом:
– Я тебе куплю.
Наложница отлипла от повелителя и захлопала в ладоши.
Франческа припустила в свою комнату, глотая слёзы. Боль рвала душу, терзала душу.
В комнате она села за стол и впала в прострацию, обхватив голову руками, мысли изводили: «Лалониэль Терон во всём прав: Крис – испорченный властью мерзавец, неспособный на любовь. Неужели мне каждый раз надо будет прощать и перешагивать через свою гордость? Не король, а кроль…Я так не смогу…Мне надо бежать…Но его измена вызвала мощную бурю переоценок во мне. Я вдруг поняла, как чудовищно люблю Кристениэля! И не хочу его кому-то отдавать, делиться с ним…Но это невозможно! Он – король с целым гаремом наложниц!» Её тело заходило ходуном от мощных всхлипов.
Открылась дверь и с порога голос Терона ворвался в её комнату:
– Коллега, я вот вспомнил ещё одну травку…
Мужчина подскочил к ней, обнял со спины, пытаясь утешить.
Спросил:
– В чём причина твоей истерики?
–Он…он там…в га-ре-ме-е-е…
– Я за вином,– быстро проговорил маг и скрылся за дверью.
Вернулся с тремя бутылками и бокалами. Налил себе и ведьме.
Уговаривал, поднеся к плачущей бокал с вином:
– Пей, пей – легче будет.
Но обещанного покоя не наступало. Мозг сосредоточился на неотвратимости разлуки, и сердце ныло. Жалость к самой себе выдавливала слёзы. И вновь рыдания стиснули горло. Вместе с плачем и стонами девушка, казалось, пытается исторгнуть горе и любовь из недр оскорблённой души.
Лалониэль пытался отвлечь Франку бубнежом:
– Я и Кристениэль так давно знаем друг друга, что наши кукухи давно съехались гнёздами. Ты никогда не сможешь перевоспитать и отвратить от гарема избалованного, развращённого мужчину. Особенно короля: властного, непоколебимого самодержца.
– Я понимаю,– меланхолично отозвалась девушка, но реветь стала меньше.
Слёзы просто катились из её глаз, уже без всхлипов. Но вдруг отчаянье стало давить на разум: захотелось что-то сломать, заорать. С криком она соскочила с табурета, схватила этот табурет и запустила его в зеркало, украшенное ромбиками. Затем стала пинать белые напольные пузатые вазы.
Шеф поражённо спросил:
– Ты всё-таки любишь Кристениэля?
– Он самый в мире красивый…Он залез в моё сердце…– говорила девушка, опустив плечи,– Зачем я только явилась в этот проклятый дворец короля дроу!
Дворцовый чародей напоминал:
– А я ведь гнал тебя…Вот чувствовал, что тебе здесь разобьют сердце…
– Да ладно! А сам-то что тогда приставал?!