Тельма принесла заказ. Перед Исидорой возникла чашечка из костяного фарфора. Она сразу поняла, что это подарок сестре, и это работа самого Планше. Полупрозрачная структура фарфора отдавала голубым тоном и была разрисована музами танцующими вокруг Аполлона.
Слуга Мэйс с аппетитом принялся уминать жареные рёбрышки.
Официантка вернулась за стойку к мужу.
Андре напомнил леди, разглядывающей рисунок на фарфоре:
–Сам прекраснейший Аполлон вдохновляет художников на искусство.
–Он – предводитель всех муз,– прошептала Исидора.
–Значит, хотите вложить деньги в мануфактуру? А Вы знаете, что общество прощает преступников, но не мечтателей? Вам будут всю жизнь припоминать все Ваши неудачи.
–А мой беспристрастный взгляд на Вашу жизнь говорит, что Вы прозябаете в грязи и сомнительных удовольствиях.
Трубочист обиженно покосился на грязные обшлага своего сюртука.
Художник тоже обозлился:
–А если я пошлю Вашу великосветскую задницу ко всем чертям?
–Грубо и неразумно. Вы же не дослушали меня до конца.
–А, ну да, чего ради святоша в виде Вас припёрлась бы в кабак. Не за спасением же пропащих душ. Желаете вогнать меня в кабалу, в рабство?
–Я предлагаю Вам высокооплачиваемую работу. Отец при жизни хочет знать: куда мы с сестрой потратим наследство. Он боится, что мы всё раздадим бедным или на нужды Дамского комитета.
–У Дамского комитета есть нужды?– осведомился Франклин Ваттон.
–Конечно! Кому на учёбу ссудить, кому на приданое, кому на суд против мужа,– вспоминала разговоры сестры Исидора.
Андре хитро прищурился и как бы безразлично протянул:
–Невежливо отказывать столь высокотитулованной особе, я, пожалуй, соглашусь быть Вашим художником. Но почему Вы решили вложить приданое именно в фарфор?
–Грядёт новое время. Скоро у всех будет фарфоровая посуда. Одна за другой хозяйки отказываются от глиняных тарелок, приобретая изящные, сверкающие фарфоровые.
–Резонно,– закивал художник.
–И строить мы будем от имени моего отца, в обществе не приветствуют женщин, занимающихся бизнесом.
–Факт,– вновь кивнул француз.
–Но надо что-то делать с Вашей пагубной привычкой напиваться,– заметила дама,– Ещё древние греки давали людям намёк: вакханалки, которые следовали за Дионисом, убили Орфея. У пьющих нет ценностей в мире искусств. Вы ждёте, когда вакханалки изуродуют и Вашу душу?
Андре юродствовал:
–Именно вакханалки вывернули недавно не только мои карманы, но и душу, не забыв разбить сердце.
Как бы оправдывая приятеля, Франклин пояснил:
–Его бросила любимая женщина.
Исидора успокаивала парня:
–Не надо преувеличивать с жизненными проблемами. Вы здоровы и молоды, а это прекрасно.