–Слово джентльмена: Жаклин Иль-Ламуаньон для меня просто партнёр по номерам в цирке.
–Хорошо. Не сомневаюсь, что она девушка порядочная, раз ты за неё ручаешься.
Вечером в комнату мадемуазель Иль-Ламуаньон постучали.
На пороге стоял Алан Торнтон.
–Вот…пришёл посмотреть, как ты тут устроилась.
–Чаю?
–Можно.
Девушка едва сдерживала победную улыбку.
Оттавия посетила сестру.
В коридоре Берта расцеловала её, заострила взгляд на вышивках на платье:
–Чудесные розы! Хвалю твой эстетический вкус.
–Элеонора вернулась?
–Нет. Она всё ещё путешествует с баронессой Тиной Бонэм.
–Как поживает твой муж?
–Энрико никогда не бросит своей скверной привычки напиваться,– вздохнула Берта.
–И всё также буйно выясняет отношения?
–Конечно…Правда, после мы заключаем мир с бурным, примирительным интимом.
Отта улыбнулась.
В коридор прискакала на одной ноге, играя, младшая дочь Берты.
–Я приготовила греческий салат, пойдем, перекусим. Тебе нечего бояться за фигуру из-за обилия сыра, ты всегда изящна, как серна. Проходи в столовую, а я сбегаю в мастерскую за отцом.
Девочка скакала у ног матери.
Берта сказала дочери:
–Иди играй на улицу, Джудитта! Ребятня там тебя заждалась. Там и Франческо бегает…
Марко Малевольти почти вбежал в столовую, радостно обнял младшую дочь, причитая:
–Моя малышка пришла!
Берта обиженно молвила:
–Для Вас, папа, Оттавия всё ещё маленькая.
–Не ревнуй, дурёха, младший ребёнок всегда маленький в глазах родителя.
–Садитесь за стол,– зазывала старшая дочь.
Отец заметил:
–Теперь вся семья Боу в сборе: приехали внуки Освальда.
–Как быстро распространяются слухи! Да, у нас в доме объявились Торнтоны. Старший, Алан, уже купил себе дом. И он поступил на службу в полицию. Тим приглядывается к рыночной экономике, думает заняться торговлей.
После трапезы старик Малевольти, расцеловав обеих дочерей, вернулся к работе скульптора.
Берта показывала сестре готовые эскизы тканей и наброски идей на бумаге.
–Скажи, Отта, адвокат Сэндлер делал тебе знаки внимания?
–Да…но…как ты догадалась?
–Он любит тебя,– вздохнула старшая сестра.
–Откуда ты знаешь о его чувствах ко мне?
–Откуда знаю?– усмехнулась Берта,– Потомучто при нашей близости он всё время шептал: «Оттавия…Оттавия…Оттавия!» А мне хотелось убить его! Я посоветовала ему накинуть одеяло на голову напыщенной Наяде и попробовать назвать её Оттавией. Норман засмеялся, а потом заплакал навзрыд, как будто на похоронах любимой мамочки.
–Как ты могла изменить Энрике?!
–Норман с упорством маньяка добивался моей благосклонности. У него же целый взвод сыщиков…они выпытали всё, что мне нравится. Сэндлер узнал мои слабости и надавил. Соблазнил украшениями и тряпками…Но я была не рада нашему роману, он испортил близость своими сравнениями с тобой…