Хозяин особняка забросал скульптора вопросами. Остался довольным краткими, но точными ответами.
Затем граф повёл Малевольти по дому, показывая, где какие отделки и переделки он хотел бы видеть. Особняк, конечно, уже не соответствовал тенденциям современной моды, и реставратор соглашался, что многое надо поменять.
Между ценными поручениями, Лисбурн без умолку рассказывал о себе:
–Я решил пожить пока в провинции. Устал от суеты Лондона. Здесь не надо бежать к знаменитому портному Уэстону. Здесь соседям плевать, что тебе совсем нет времени прочесть Расина, Корнеля, Бомарше, Мольера и Мильтона. Здесь не надо вставлять в разговор фразы модных философов Руссо, Вольтера и Даламбера. Кстати, здесь жизнь кипит ни чуть не медленнее. Весь Уэльс зияет дырами угольных шахт, но иначе нельзя – цивилизация зачахнет без топлива: люди замёрзнут, фабрики и заводы остановятся, и дикие звери придут в города. Конечно, я буду время от времени ездить в Лондон. Наш принц Уэльский теперь регент при короле, а он мой друг. Да и провинциальные театры разве сравнятся со столичными? Вот, кстати, сначала займётесь преображением домашнего театра. Сцена допотопна, отделки золотом совсем мало, ну, сами увидите.
Чезорино кивал словоохотливому графу, иногда бормотал: «Как прикажете, милорд».
Граф остановился у двери в западное крыло здания и заявил:
–А туда вход запрещён.
–Неужели там ничего не надо реставрировать?
–Надо. Но там нежилое помещение.
–С Вашими деньгами – это не проблема.
–Вы не поняли, эту дверь вообще нельзя открывать.
–Как будто там запретная территория другого государства с секретным военным объектом,– позволил себе съиронизировать итальянец.
–Вот теперь Вы всё правильно поняли.
–Зря Вы создаёте тайны, люди могут подумать, что Вы прячете там контрабандный товар.
–Пусть думают что хотят, лишь бы не разбегались в разные стороны от дворца.
–Договаривайте. Я умею хранить тайны.
–Я не на столько глуп, чтобы разглашать тайну новому человеку. Отобедайте на кухне и приступайте к работе, мистер Малевольти.
–Как прикажете, милорд,– отозвался наёмный работник.
После перекуса Чезорино заставил слуг замерять сцену и нужные детали декора.
Ему протянул руку для знакомства какой-то юный рыжий субъект с хитрой физиономией изысканно франтовато одетый.
–Кэдвин Баркер, сквайр.
–Чезорино Малевольти. Вы родственник графа?
–Я – актёр в его театре. Лисбурн пожаловал мне титул и дал немного земли,– хвастал молодой человек,– Теперь я сквайр.
–Шутам и прихлебателям, что веселят персон из высшего общества, всегда перепадают изрядные «крохи» со стола господ и королей,– злобно осветил это дело один из пожилых слуг.