–Всё равно пусть тебя осмотрит специалист, так я буду спокоен. Только приобрёл отличную мачеху-гувернантку для детей, и не хочу тебя терять.
Девушка в душе возмутилась: «Приобрёл! Говорит обо мне, как о вещи!»
Когда Оттавия вошла в комнату, Бернхард казался взволнованным.
–Здравствуйте, миссис Мале…олите,– коверкая её фамилию и запинаясь, заговорил врач,– Для осмотра попрошу Вас снять платье и нижнее бельё.
–Малевольти,– поправила она и вспыхнула: предстать перед чужим мужчиной без одежды!
–Отвернитесь,– попросила она.
Драммонд исполнил просьбу.
Сгорая от стыда, Отта освободилась от дорогой, верхней одежды. На ней остались чулки, исподняя нижняя юбка и сорочка на бретельках.
Мужчина развернулся. Его глаза поддел туман, когда он увидел тончайший стан, переходящий в казавшиеся широкими бёдра; холмики-груди имели совершенную, каплевидную форму.
–Ложитесь на кровать, я пощупаю Ваш живот, миссис Мале…
–Малевольти,– подсказала полуобнажённая, ложась на ложе.
–Малевольти,– повторил незнакомое для себя слово Драммонд.
Коснувшись о нежную кожу живота, рука доктора надавила в нескольких местах, затем опустилась на бедро. Девушка нахмурилась.
–Оттавия, ты не должна меня бояться, я же доктор.
–Тогда уберите руку с моей задницы.
Трясущаяся ладонь мужчины скатилась с аппетитных бёдер. И тут же тело Бернхарда навалилось на неё. Он впился губами в её рот. Его противный, скользкий язык обшаривал пространство её рта. Оттавии это показалось отвратительным и гадким. Одна рука доктора больно сжала её грудь, другая нырнула вниз, расстегивать брюки.
Девушка нащупала на тумбочке узкую вазу, и опустила её на голову насильника. «Я, что, создана для искушения мужчин? Этот господин ранее казался таким положительным и воспитанным…»– удивлялась Отта. Она вырвала своё тело из под придавившей тяжести.
Ваза, видимо, была из толстого стекла, она не разбилась.
Держась за голову, доктор стонал.
Сам, превратившись в жертву, он умолял:
–Прошу: только никому не говорите о происшедшем казусе. У меня двое маленьких детей, их надо кормить. А кто меня будет приглашать в благовоспитанные дома, если моя репутация будет подмочена?
Драммонд кривил душой, его отец нажил такое состояние, что всем его потомкам можно было не работать лет сто, но Бернхард надеялся, что Оттавия этого не знает, он рассчитывал на её доброту и лояльное снисхождение.
Доктор поправил одежду и вышел.
У выхода он передал слуге:
–Передайте мистеру Боу, что его жена совершенно здорова.
За ужином Освальд заметил на лице у суженой некое беспокойство.
После трапезы, отослав детей спать, он прямо спросил у супруги: