– Да увлекла жизнь как-то, а вот повидаться не только захотелось, но и полезно – врачи говорят, что, хотя и питание хорошее, и нагрузки, а чахнет мой организм без чувств. Так по родителям соскучился, что готов прямо сейчас без передышки мчаться к ним. Вот и к тебе потому зашел… – Стив замялся, взглянув на Клайва: лицо его на какую-то секунду стало белее снега, но затем вновь налилось привычными красками. Это свойство Клайва взять себя в руки всегда удивляло Стива, привыкшего выплескивать эмоции подобно водопаду.
– Проходи, проходи, Стив, – Клайв захлопнул за ним входную дверь и повел в комнату. На большом виртуальном экране, как в зазеркалье, отображалось его далекое рабочее место; различные механизмы и роботы крутились, выполняя привычную работу, заданную управляющим персоналом, в том числе и Клайвом. – Тебе лучше присесть. Даже не знаю, как тебе сказать.
– Не мнись, скажи, как есть, ничего ведь не изменишь.
– Да понимаю, но всё равно… Знаешь, родители тебя любили до забвения, особенно мама. Ко мне они всегда как-то равнодушно относились, – скривился Клайв, вспоминая какие-то детские семейные истории, – ты – другое дело, любимчик одним словом. И когда тебя арестовали, когда отключили от всех посещений, как поначалу делают со всеми задержанными, знаешь, родителям было очень тяжко, особенно маме. Не знаю толком, что именно случилось. Это мне рассказал их куратор месяц назад. Так что, только с его слов и знаю что-либо.
– Что с ними? – потух Стив.
– Да то же самое, что должно было случиться с ними еще давным-давно, сразу после выхода на пенсию, как это бывает почти со всеми, кто отдал всё до последней капли крови на исполнение возложенной обязанности. Как с нашими родителями этого не случилось, медики сами не понимали. Организмы же у них истощенны, сердца еле гнали кровь. Мама первой сломалась. Произошло это через три недели после твоего задержания. Врачи сказали, что сердце не выдержало, просто отказалось работать в один день и всё тут. Отец прожил на неделю дольше. Как-то захандрил весь, а через неделю во время прогулки упал и больше не поднялся… Такие вот дела у нас.
Известие это свинцовым обручем сдавило голову Стива, в глазах помутилось. Он пошатнулся и, если бы не сидел, то наверняка упал бы. Почему же так произошло, почему отнимают у нас близких в тот миг, когда мы сами так нуждаемся в них? Стив просидел полчаса неподвижно, уставившись в одну точку на белой стене. Клайв не трогал его, появились дела, программа ждала следующих заданий, город не ждал.
Стив уехал той же дорогой, которой прибыл сюда. Закат застал, когда он вышел из дома. Шапки зеркал начали свой плавный и медленный подъем, сворачиваясь как веер, шаг за шагом, поскрипывая гладкими поверхностями. Лучики заходящего светила бороздили по ним, окрашивая паруса зеркал в коричнево-бордовый цвет. Стив взглянул на уходящее солнце будто в последний раз, только сейчас вспомнив, что Клайву толком ничего не сказал. Да и нужны ли какие-то слова? Стив захлопнул дверцу болида, и тот помчался в обратный путь.