— Я не заинтересован в комиссии. Все не так, как вы это понимаете, — сказал мужчина. — Меня зовут Рутледж, и вы работали на меня.
— Снова прошу прощения, сэр, — сказала София, — но я знаю мужчин и женщин в военном ведомстве, на которых работала. Вас нет среди них.
Рутледж взял Софию за руку и привлек ближе к двери магазина, прежде чем отпустить ее. София была слишком взволнована, чтобы сопротивляться.
— Мой… работодатель… не держит Необычных Провидцев — никаких Провидцев, — сказал он. — Генерал Омберлиз иногда предоставлял мне свои услуги. Вы помните, что некоторые из ваших Видений казались не связанными с войной?
— Я не имею права обсуждать свою военную службу, — сказала София. Тембр и глубина его голоса и то, как он стоял рядом с ней, начало нервировать. Разумеется, он вряд ли бы напал на Необычную почти на пороге Карлтон-хаус, но если бы он это сделал, то тот факт, что ему грозит длинный тюремный срок, не будет утешением. Она начала оценивать расстояние от того места, где она стояла, до ожидающего экипажаэкипажа. Почему глупый водитель не видел ее затруднительное положение?
— Тогда я расскажу Вам об этом, — предложил господин Рутледж. — Вы пошли на службу, когда достигли совершеннолетия, как и ожидалось от Необычного Провидца. У вас была образцовая запись более трех лет. Отличная точность. И тогда у Вас случилось Видение, которое было опровергнуто, и Вы отказались признать, что ошиблись. Военное ведомство изгнало Вас, хотя оно скрывало детали этой высылки, чтобы защитить вас обоих. Я прав?
— Откуда Вы это знаете? — спросила София.
— Я говорил Вам. Вы работали на меня. И теперь я хотел бы пользоваться вашими услугами на несколько более регулярной основе. Мне нужен Необычный Провидец. Я знаю и уважаю Ваши способности. И я верю, что могу предложить Вам что-то помимо денег.
— И что же? — спросила София.
— Возможность вернуть Вашу репутацию. Чтобы доказать, что Вы все еще так же надежны, как и раньше.
София перевела дыхание. Оправдание. Кто-то, наконец, понял, что она говорила правду.
— Значит, Вы наняты правительством, — сказала она. — Кто ваш работодатель?
Он покачал головой.
— Я не могу сказать Вам этого, пока Вы не согласитесь работать на меня. Могу заверить Вас, что это не будет безнравственной или унижающей достоинство работой, но я не имею права раскрывать информацию о ней никому, кто не совершил аналогичные действия.
— Мне это не нравится.
— Вы довольны тем, как обстоят дела на данный момент? Военный штаб считает Вас неустойчивой и иррациональной.
Это был удар ниже пояса.