‒ Олег Викторович, даже не знаю, что вам на это сказать. Это его обязанность, что здесь удивительного? ‒ резко ответила я.
‒ Ну все равно. Он недавно в должности управляющего, а уже такие перемены, ‒ не унимался Грибов.
‒ Все с первого дня стараются быть хорошими, а потом… ‒ я снова подошла к окну, чтобы не выдать свое волнение.
Вот так новость! Грибов, наш шеф-повар, который буквально ненавидел Пуртова, сейчас превозносит его так высоко. Наверное, если бы я не была так обижена на Давида, то согласилась бы с шефом. Но сейчас эмоции снова властвовали надо мной.
‒ Мне все равно на вашего управляющего. Если честно, он неприятный тип, ‒ грубо процедила я, оборачиваясь.
Но, к моему глубокому удивлению, шефа уже не было. Наверное, вышел в зал, чтобы проверить, есть ли посетители.
Через пару минут он вернулся. Слегка покрасневший, видимо бежал. А при его избыточном весе, лишняя нагрузка вызывает одышку и покраснение на лице.
‒ Картофельный гратен с сыром, курица по-провански, жульен с курицей и грибами, два салата «Марсель» и творожное бламанже с ананасом, ‒ с трудом выговорил он.
‒ Что? Вы серьезно? ‒ опешила я.
Такой большой заказ появился совершенно неожиданно. Обычно клиенты, зная, что ресторан работает до десяти, не заказывают ничего за час до закрытия.
Я была вне себя от злости. Не знаю, кто эти клиенты, но я их уже ненавижу. Что за ночной дожор?
‒ Шеф, как мы справимся? Может вы предупредите посетителей о том, что скоро закрытие? ‒ умоляющим взглядом посмотрела на Грибова.
‒ Я предупреждал. Но он все равно попросил приготовить.
‒ Он? Это все для одного человека?
‒ Да. Ты его знаешь, кстати, ‒ слегка сдерживая улыбку, сказал шеф.
О нет! Только не он! Быстрым шагом подошла к окну, через которое виден зал и увидела Давида. Сидел за столиком и беззаботно читал меню.
‒ Я сейчас приду, ‒ сказал Грибову и направилась в сторону зала.
В этот момент мне хотелось поговорить именно с Давидом, а не с управляющим.
Через пару минут я стояла перед ним. Он посмотрел на меня спокойно и снова стал изучать меню.
‒ Обязательно нужно было так поступать? ‒ с негодованием обратилась я.
‒ Что вас Кузнецова не устраивает? По-вашему, до закрытия ресторана нельзя ничего заказывать? У нас стоит определенное время работы: с десяти утра до десяти вечера. А если вы устали и очень хотите домой, то это уже ваши проблемы, которые никак не касаются наших дорогих клиентов. Я ведь прав? ‒ улыбнулся и снова перевел взгляд на меню.
‒ Так, просто… ‒ не знала, чем аргументировать и замолчала.
Мне стало очень обидно, я понимала, что он решил проверить нас на выдержку и преданность делу. Но, сегодня это было так не вовремя. Хотя, а когда вовремя?