— Ален? — Камиль понимает все по моим глазам. — Мы в общественном месте, вокруг слишком много свидетелей, чтобы твой муж мог провернуть какой-нибудь фокус.
Он старается успокоить мою панику, я тоже пытаюсь унять ее, но мороз все равно продолжает жалить мою открытую кожу.
Это какой-то дикий животный ужас перед человеком, который держит в заложниках моего сына.
— Говорить буду я, — шепчет Камиль мне на ухо, когда Асаев резко сокращает расстояние между нашими парами.
Его цепкие злые глаза впиваются в меня. Я чувствую, как на моей шее сжимается что-то невидимое. Не могу глотнуть воздуха. Меня прошибает холодным потом.
— Моя любимая женушка, так-так-так, — прицокивает Ратмир, стрельнув взглядом в мою руку, которая лежит на локте Камиля. — Ты не забыла, что все еще принадлежишь мне?
Я вижу, как спутница Асаева меняется в лице. Девушка явно хочет что-то сказать, но ей удается вовремя сжать зубы. Хорошая болонка. Выдрессированная.
— Алена не вещь, чтобы кому-то принадлежать. Давно ли ты стал такой мразью, старый друг? — отвечает Абрамов вместо меня.
Меня все еще перетряхивает от осознания, что они когда-то дружили. Какой-то странный червячок недоверия внутри шепчет, что Камиль такой же. Что он не может быть непохожим на Асаева. Но я готова отчаянно прыгать на этой мелкой блохе сомнения, готова давить ее каблуками, только бы больше не слышать этот противный мерзкий шепот в голове.
— Рад видеть, Кам. Не ожидал встретиться при таких обстоятельствах, — Ратмир кривит губы в презрительной усмешке. — За чужими женами ухлестываешь? А когда-то ты считал, что подбирать за другими не для нас.
— Люди меняются, и тебе прекрасно это известно, — звучит с явным намеком на проявившуюся в более позднем возрасте гнилую натуру моего мужа. — Если мне нравится женщина, все остальное не имеет значения.
— Ты ошибся, Абрамов. Тебе нравится не женщина, а обычная подстилка, готовая скакать от одного мужика к другому. Что, Аленушка, неужели у него больше? Хотя какая тебе разница, правда? Как была фригидной, так и останешься.
В этот момент ярко-коралловые губы секретарши моего мужа вытягиваются до ушей. Боже, какой же у нее огромный рот. Мне даже страшно от таких непропорциональных размеров.
— Обычно такое можно услышать от идиотов, которые не понимают, как нужно обращаться с женщиной. Я, конечно, догадался, что ты изменился, Асай, но не думал, что отупел.
Кукла Ратмира кривится, когда мужские пальцы с невероятной силой впиваются в ее талию.
— Тебе придется долго и тщательно извиняться за своего любовника, Алена, если ты хочешь еще когда-нибудь увидеть сына.