Выпрямляюсь, чтобы дернуть ее за руку на себя, и сразу забрасываю на плечо. Несу в спальню и только там аккуратно опускаю Алену на кровать, начав расправляться с пуговицами на собственной рубашке.
У малышки глаза округляются. Она отползает от меня подальше и все еще старается делать так, чтобы платье прикрывало большую часть ее стройных длинных ног. Только все равно бесполезно, я уже видел достаточно для того, чтобы все мои мысли сейчас концентрировались в одном определенном месте.
Сделав пару шагов вперед, я накрываю Аленку собой и припечатываю ее запястья над головой. Удерживаю одной своей ладонью, а второй забираюсь в вырез на подоле и глажу по голой коже.
Как, блин, снимается это чертово платье?
— Молния… — словно прочитав мои мысли, шепчет Алена. — Там…сбоку…
— Хорошая девочка.
По-моему, все-таки в нескольких местах ткань трещит по швам.
Моя маленькая сладкая награда. Долгожданный фейерверк на фоне всего пресного, что было до Аленки.
Малышка выгибается подо мной. Ее ногти проходятся по моим плечам, мы обмениваемся друг с другом узорами на коже.
— Пожалуйста… — шепчет Алена, путаясь в рукаве.
Она очень страстная. Отвечает на каждое мое прикосновение. Длинные черные ресницы дрожат, она кусает свои распухшие от поцелуев губы и жмурится всякий раз, когда я трогаю ее в правильных местах.
А таких на ее теле много.
— Камиль…
У меня в ушах шумит, когда мое имя чередуется со стонами, вылетающими из ее приоткрытого ротика.
Не помню, когда меня в последний раз так накрывало. Маленькая женщина срывает все мои тормоза, касания ее несмелых дрожащих пальчиков ощущаются так остро, будто она сумела забраться под кожу и теперь забавляется с моими нервными окончаниями.
Я вгрызаюсь зубами в ее острое плечико, ставлю очередную метку, впитывая в себя новые стоны раскрасневшейся малышки. Шарю руками по ее телу, притягиваю к себе, вжимаю так, что ей, наверное, трудно дышать сейчас.
— Боже, пожалуйста… Пожалуйста…
Хочу запомнить ее такую, поэтому отстраняюсь немного, пожирая глазами ее обнаженное тело.
— Убери руки, — рычу, когда Аленка вспоминает о смущении. — Мне нужно видеть тебя всю.
Обхватываю пальцами ее щеки и снова целую. Врезаюсь в ее губы, подчиняю Аленку своему напору. Она такая сладкая и красивая.
Моя девочка. Моя.
Неторопливые движения остались в прошлом. Я больше не могу сдерживать себя, когда голубоглазка так извивается и все громче произносит мое имя.
Врываюсь в нее сразу. Удерживаю запястья, снова поймав их в плен своих пальцев, вглядываюсь в крепко зажмуренные глаза и слизываю каждый хриплый стон с ее губ.