"Первый указ, подписанный императором Октавианом, был о запрете владения людьми. Содержание и продажа рабов отныне каралась смертной казнью" – Семилетняя война: Часть II.
Нортон. Провинция Ахея. Центральные провинции Лирии.
Месяц назад.
Эннир сидел на каменной скамье под пристальным надзором тюремщика, нервно перебирая пальцами. Костяшки на руках даже не покраснели, а боль прошла всего за несколько часов. Отсюда он мог слышать даже как магистрат неустанно ходит из стороны в сторону, а уж об их споре с отцом знал, похоже, весь город.
– Кража и нападение, Дезмонд, – вновь закричал Калавий, – это уже не в какие рамки!
– Да не было там никакой кражи, – в очередной раз повторил Дезмонд.
– Он забрал коня! У стражи! Только за это я обязан бы посадить его в клеть, а сверху еще и нападение! В моей лечебнице лежат сейчас четыре человека, троих из которых не узнать вовсе, если они не пытаются говорить, а один так вообще при смерти! Этому есть оправдание?
– Ты сам знаешь, кого ты набрал в стражу Калавий. Весь город от них в ужасе.
– Твой пацан тоже не пример для подражания! Сколько раз мы вот так встречались с тобой, а?
– Это было давно. Он ведь был еще совсем ребенком. Сейчас он вырос. Он сдержанный и воспитанный мальчик.
– Четыре побитых не очень-то подтверждают твои слова.
– Так и представь насколько нужно было его разозлить! Я прошу тебя, Калавий, дай мне все решить самому. Такого больше не повторится.
– Я не могу! Ладно, если бы он побил их где-нибудь… Где-нибудь не на виду, так нет же! Прям на глазах у преторианского центуриона. Как думаешь, он уже отослал письмо генералу Арли или лично доложит?
– Я постараюсь все уладить, но к моему сыну никто не притронется! Все, разговор окончен!
Дезмонд был не из тех людей, у кого мысли читались по лицу, однако сейчас Эннир все понял и без слов. Мальчик поднялся и медленно подошел. Отец сильно схватил его за локоть и быстро повел по коридору.