Волосы так же не дали им покоя. Вскоре голова девушки заметно потяжелела, когда на вымытые волосы нанесли некую вязкую субстанцию. Когда волосы собрали в прическу, Кристин даже боялась поначалу хоть немного двигать головой. Ощущение было такое, будто на нее поставили полное ведро воды, готовое свалиться при любом движении и к тому же утянуть ее за собой.
Платье Анны, которое Кристин повесила на ширму, Луиза с показным отвращением закинула обратно в шкаф. Ее ученицы облачили Кристин в роскошное бело-золотое платье с множеством украшений и даже с вкраплениями драгоценных камней. Корсет поначалу не вызывал никакого дискомфорта, однако вскоре Кристин поняла на сколько это ужасное приспособление.
И вот она стояла перед зеркалом, пытаясь рассмотреть хоть что-то знакомое. Красные губы, румяные щеки и подведенные глаза на почти что белом лице превратили ее в нечто странное. Через несколько секунд она поняла, что появись она с таким лицом дома – разогнала бы всех детей с улиц, а взрослые похватались бы за вилы и, хором зачитывая молитвы, понесли бы ее на костер. Каштановые волосы и вовсе стали золотыми, но хотя бы платье под них подходило, как бы ужасно она в нем себя не чувствовала.
– Ты выглядишь, – попытался изобразить радость Лансер, увидев ее у главного зала, – потрясающе.
– Я выгляжу ужасно, – фыркнула девушка.
– Да, это ужас, извини, – выдохнул он, будто с его плеч свалился тяжкий груз.
– Я лучше никуда не пойду в таком виде, – отвернулась Кристин. – Даже не могу выразить насколько ужасно я себя в этом чувствую. Культурно выразить.
– Не переживай, – остановил ее Лансер, – многие обеспеченные дамы будут выглядеть так же. В худшем случае тебя просто не заметят.
– А в лучшем?
– Даже так ты красивее их всех, – улыбнулся юноша. – У меня для тебя подарок.
"Свое путешествие мы, естественно, начали с окрестностей Аленора. Смею разочаровать вас, дорогие читатели, но даже лучшие художники не способны передать ту красоту и величие, что предстала перед нами вживую" – Пешком по миру: Том 4.
Из дневника Кристин Тэйн:
"Я до сих пор храню его. Конечно, он не выглядит так же, как тогда, но… В тот день я закрывала лицо этим веером, если видела, что на нас кто-то смотрит. Это было почти всегда, так что и лицо я почти всегда закрывала. Сейчас он напоминает мне о тех днях. Одним движением руки его уже не закрыть, но мне оно и не нужно. Бережно сворачивая его, я мысленно прощаюсь с тем временем. Он стал дверью в эти воспоминания.
Платье я, кстати, в итоге порвала. Произошло это не то что бы случайно, но и не специально. Просто так бывает, когда хочешь чего-то, и оно происходит само собой. В начале дня я всего лишь ужасалась от самой себя, а вот к вечеру я уже ненавидела это платье больше всего на свете. Оно было таким тяжелым и, мало того, был еще и корсет. Никогда в жизни мне не было так тяжко ходить, но потом случилось нечто более страшное – мне пришлось в нем сесть. Я просто не могла понять, как это сделать и еще хуже было то, что придворные дамы все это время косились на меня и украдкой смеялись. Если бы не присутствие рядом Лансера, они бы вряд ли стали скрывать свои насмешки.