Каково это — жить такой жизнью, как они? Носить джинсы (боже) и есть купленную у уличного торговца еду (о, нет)? Быть самой по себе, а не под присмотром водителя и телохранителя.
«Разве я не заслуживаю узнать другие стороны жизни, прежде чем от всего отказаться?»
Сегодня мне исполнилось девятнадцать.
Я была достаточно взрослой, чтобы заниматься сексом, но не настолько, чтобы пить. Достаточно взрослой, чтобы управлять миллиардной компанией, но не настолько, чтобы в одиночку бродить по городу, сулящему приключения.
Я коснулась пальцами шеи, сжав прекрасное ожерелье с сапфировой звездой, которое сегодня утром подарил мне отец. У нас обоих было мало времени, но он все же отослал повара, и мы вместе приготовили тесто и сделали нечто похожее на черничные оладьи, а затем он подарил мне этот подарок.
Это было чудесное утро, и я от души наслаждалась его обществом, блинчиками и ожерельем, но не могла избавиться от чувства, что чего-то не хватает.
Конечно, мне не хватало мамы.
Но и чего-то еще.
Кого-то еще... друга, но на двух ногах, а не на четырех.
Через час мы с папой отправились на работу и затерялись в шестеренках своей требовательной владычицы.
Я понятия не имела, работает ли он еще в своем кабинете, и узнает ли, если его дочь вдруг улизнет и на один вечер притворится девушкой из другой жизни.
«Подождите...что?»
Эта мысль возникла словно из ниоткуда. Идея предать отца и сбежать без его ведома казалась мне ужасной, отвратительной. Но...так соблазнительно волнующей.
«Ты можешь это сделать...всего на один вечер».
«Сделать что?»
Я снова взглянула на запруженную людьми улицу, и мне в пальцы впились пять концов сапфировой звезды.
Стать одной из них.
Пожить их жизнью.
Сходить туда, куда ходят они.
Обрести свободу.
По мере того, как у меня в мыслях формировалась эта идея, сердце так и норовило выскочить из груди.
Завтра я снова посвящу весь день «Бэлль Элль». Но сегодня? Сегодня мой девятнадцатый День рождения, а я так и не сделала себе подарок.
Может, пришло время?
Наберусь ли я храбрости покинуть знакомый мне мир, чтобы попробовать то, чего у меня никогда не будет?
Смогу ли отыскать то, что не знаю, как найти?
Сейдж потерлась о мою лодыжку, одобрительно боднув меня головой. Ну или, по крайней мере, я восприняла это как одобрение, потому что внезапно уже не могла представить иного завершения этого дня.
Тюремные ворота, за которыми я прожила всю жизнь, с мерзким скрипом и неодобрительным стоном, распахивались все шире. У меня оставалось всего несколько часов до того, как часы пробьют двенадцать, и магия моего Дня рождения рассеется.