Явился официант, чтобы принять наш заказ, поскольку меню тут менялось каждую неделю. Не успела я взглянуть на новые фирменные блюда, как мой отец выскользнул из кабинки и пробормотал, что скоро вернется. У меня заныло сердце. Я невольно потерла грудь от нахлынувшей на меня любви к седовласому мужчине в безупречном костюме-тройке.
«Куда он пошел?»
Я знала, что огорчила отца, отказавшись от ухаживаний Грега, но мне совершенно не хотелось уколоть его тем, как много я работаю.
Это было несправедливо.
Грег прервал мои невеселые мысли, громко продиктовав свой заказ:
— Я возьму оленину. С кровью.
Стив поджал губы, затем сказал:
— Я тоже.
Он положил тяжелое меню на стол, выжидающе глядя на меня.
— А ты, Элль? Знаю, что из-за своего сердца твой отец будет есть курицу или рыбу, но ты?
Я быстро просмотрела меню. У меня не было аппетита, и мои мысли находились в другом конце зала, в джин-баре, в той стороне, где только что исчез мой отец.
— Мне...э-э... лосося, пожалуйста.
— Нет проблем.
Официант принял заказ, сунул в карман жилета электронное устройство, с помощью которого, по всей видимости, уже отправил заказ на кухню, и собрал меню. Как только он ушел, над столом повисло неловкое молчание.
Стив взглянул на меня, потом на Грега.
— Итак, вы двое, что нового в мире двадцатилетних?
Я улыбнулась ради него, а не ради Грега.
— Ну, про мой мир ты все знаешь. Ты каждый день видишь меня в офисе.
— А про мой ты знаешь, потому что каждый день видишь меня дома, — закатил глаза Грег.
Ему было двадцать пять, и он все еще жил дома с родителями.
Здесь я могла потешить свое самолюбие и взглянуть на Грега свысока. Несколько месяцев назад я переехала из особняка в собственную квартиру на верхнем этаже, всего в двух зданиях от главного офиса «Белль Элль».
Я схитрила и купила её полностью меблированной, так что кое-что из обстановки было не в моем вкусе, но у меня не осталось времени на дизайн интерьера, посещение универмагов и даже собственного магазина в поисках декора. Чтобы уехать из дома, мне потребовалось все мое мужество, особенно после папиного инфаркта, но я больше не могла там находиться.
Папа все понял.
Он меня поддержал, помог собрать и перевезти скудные пожитки из спальни и несколько безделушек из гостиной.
В первую неделю Сейдж устраивала мне кошачьи концерты, отчитывая меня за то, что я забрала ее из особняка, где она по ночам прокрадывалась в сад и делала все то, что свойственно кошкам. На новом месте она была ограничена стеклом и бетоном и смотрела на облака, а не на грызунов.
— Нравится жить в собственном доме, Элль? — будто прочитав мои мысли, спросил Стив.