«Твою ж мать».
Я редко материлась, но твою ж мать, твою ж мать!
Этот парень...У меня не было слов, чтобы описать его наглость.
Папа взглянул на свой нетронутый бокал с виски.
— Признаю, что Элль, похоже, не нравятся предлагаемые мной кандидаты, — его лицо посерьезнело. — Но я всего лишь хочу, чтобы она была счастлива. Чтобы нашла человека, который помог бы ей в управлении компанией. С кем бы она могла иногда посмеяться.
Голос отца стал тихим от грусти.
— Она так давно не смеялась. Я о ней беспокоюсь.
Если бы я не была так зла, то задохнулась бы от захлестнувшего меня чувства вины. Охваченная смешанными эмоциями, я вышла из своего укрытия, сделав шаг вперед.
Однако мистер Эверетт быстро избавил меня от угрызений совести, сказав:
— Познакомьте меня со своей дочерью, мистер Чарльстон, и я обещаю Вам, что заставлю ее…
— Заставите меня сделать что? — я топнула каблуками, скрестив на груди руки.
У меня бешено колотилось сердце, а прерывистое дыхание угрожало выдать мою обиду и раздражение.
Я сердито уставилась на обоих мужчин.
Мой отец тут же сник, поняв, что облажался. Но незнакомец лишь вперил в меня свой пронзительный взгляд, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Он казался ледяным и непроницаемым.
Респектабельным и неприступным.
Влиятельным и недосягаемым.
Мой худший кошмар в совершенной упаковке.
Я отвела от него глаза и, собрав весь свой гнев, выпалила:
— Вы тут сидите и планируете мое будущее так, будто имеете надо мной власть. Что? Думаете, что сможете заставить меня в Вас влюбиться? Встать перед Вами на колени? Исполнять все Ваши прихоти, о, господин? — фыркнула я. — Какой же Вы омерзительный наглец!
Мистер Эверетт потер нижнюю губу, на которой поблескивала капля алкоголя.
— Если дадите мне немного времени, я докажу Вам, что могу заставить Вас делать все это... и не только.
Я потрясенно пробормотала:
— Простите, что?
Отец поднялся, встав между мной и проклятым мистером Эвереттом.
— Сэр, не думаю, что при первом знакомстве уместны такие разговоры.
— Ты серьезно? — я уставилась на отца, будто он тоже был незнакомцем. — Когда такие разговоры вообще уместны? Когда он прикует меня наручниками к чертовой кровати и заставит готовить ему ужин? Боже, папа.
Я всплеснула руками, от негодования мою кожу залил румянец.
— Вау. Просто вау. Вы оба.
Папа попытался было меня урезонить, но я отшатнулась и подняла указательный палец.
— Нет, не собираюсь этого слушать, — развернувшись, я резко оглянулась, изо всех сил стараясь не замечать мистера Эверетта и того, как его взгляд задержался у меня на груди, а затем скользнул к моим губам. — О, и, папа, когда закончишь строить их себя худшую в мире сводню, твой ужин на столе.