— Невероятно! Невероятно! — бормотал он, пришлепывая посиневшими губами. — Раньше я кое-что подозревал… грешен… но этого, простите… Это свыше сил человеческих… Посудите, при обыске у жены Перебоева нашли десять килограммов золота… С ума сойти! Посудите сами, какую репутацию это дает всем нам… Ведь мы его терпели в рядах корпорации честных специалистов. Невероятно!
— Как отняли? Откуда вы это знаете?
Гурьян сжал зубы, бросил пить чай. Татьяна Александровна упала в кресло, застыв от неожиданности.
— Василий Кириллович!.. Или вы… или я ничего не понимаю…
— А вот извольте… Если нашей прессе можно верить, то…
Механик, не торопясь, достал из кармана измятую газету и прочитал заметку, очерченную синим карандашом.
— Судите сами, как это может потрясти… Морально я убит…
Не мог найти места… Что подумают теперь о всех нас люди… Скажут: там все хищники, негодяи…
— Перестаньте, Василий Кириллович, — успокоил Гурьян. — К чистому грязь не пристанет.
— Ну, как, знаете, сказать…
К дому подали машину, и трое выехали на место постройки Обогатительной фабрики.
Антропов, светя электрическим фонарем, наблюдал за работой монтеров. Директора он узнал не сразу. В щели недоделанной крыши со свистом врывался холодный ветер. В энергетическом отделении кричали и толкались люди, мешая друг другу. Электромонтеры с выпачканными лицами выщупывали, как хирурги, выслушивали двигатели. В эту небывалую репетицию люди ушли, забыв, что существует окружающий их мир, что каждому живому существу требуется отдых. Ночь прошла в криках, лязге металлов и беготне. И когда по небу волнистыми полосами поплыл скупой северный рассвет, главный механик встал на край чана и выкрикнул:
— Директор, к весне подавайте сюда руду!
Механик сбежал по лестнице вниз. И Гурьяну представилось, что в фабрику ударила лавина света, дрогнули многочисленные передачи, рокотливо поплыли по шкивам отлощенные тугие ремни. Часто залязгали стальные челюсти дробилки «Блека» и мельницы «Марси».
Со стен и потолка здания пылила белая копоть. Гурьян немигающими глазами смотрел на покатый мост. Скоро по нему, гремя тормозами, пойдут к бункерам самоопрокидывающиеся вагонетки, из них посыплются сизые комья кварца, затем порожние вагонетки транспортерами потянет обратно, к бремсбергу и забоям.
Директор не замечал, как безжалостно сжимал руку жены.
Она морщилась от боли и что-то говорила ему. Между тем главный механик сбежал по ступеням к отверстию цилиндрической трубы. Из-за сопок глянула золотая подкова восходящего солнца. Темные вершины леса вспыхнули желтоватым пламенем. А за хребтами слышался отгул ледяных вьюг.