– А-то! Они запросто обманывают и крадут друг у друга, расширяя этим границы бедности. Они ревнуют и завидуют, издеваются над слабыми и гнобят неугодных, расширяя границы бесправия. – Я продолжал я перечислять свои беды, полученные от знакомых односельчан. О, тут я много чего мог бы порассказать. Но не стал.
– Обычные, простые люди могут причинять больше бед, чем обычный темный маг. Ведь что может сделать обычный темный? Причинить боль, пустить кровь, парализовать, или спутать мысли. – перечислил я свои заклинания. – А самый простой, самый обыкновенный грабитель может забить человека до смерти. Забить обычным дрыном, палкой или даже дорожным камнем.
Эллой замолк, задумавшись. А я продолжал.
– Разбойник в лесу может пырнуть тебя мечом. Наемники могу сжечь дотла всю твою деревню. А вражеское войско без какой-либо магии может стереть с лица целый город.
– Но причем тут ненависть светлых?
– Потому что бороться с темной магией легче, удобнее и почетнее. Потому что искоренить тёмную магию можно искоренить, вырезав всех темных магов. А вот искорен6ить человеческое зло – нельзя. Потому что вместе с ним пришлось бы вырезать всех людей. Вот потому-то их борьба и бессмысленна, – с насмешкой закончил я.
Какое-то время товарищ молчал.
– Как-то это все… сложно, – ответил он, отчаянно морща лоб. – И вообще – откуда у тебя такие размышления?
Я тяжело вздохнул.
– Когда я учился в магической школе, я мало говорил, а все больше слушал, – откровенно признался я. – Слушал размышления старших и более опытных магов. Слушал и делал выводы. Теперь ты меня понимаешь? – спросил я и с надеждой взглянул на напарника.
Но, как я предполагал, Эллоя так ничего и не уразумел.
– Может ты тогда просто чего-то не правильно понял? – тут же предложил он. – Что-то перепутал? Что-то не так уразумел? Ведь всякое в жизни случается. Светлые маги несут добро и порядок. И они не могут, просто не могу вести себя неправильно.
– Не могут? – Я насмешливо хмыкнул. – Это москиты-кровопийцы не могут питаться травой. А светлые маги могут. Все могут – и глядеть свысока, и насмехаться, и даже ненавидеть.
– Насмехаться? Ненавидеть? – В голосе Эллоя отчетливо звучало неверие. Все верно – простодушный Эллой нисколечко мне не верил. Оно и понятно.
– Да.
– Насмехаться и ненавидеть? – Теперь в тоне товарища слышалось что-то другое. Что-то весьма нехорошее.
– Да, – остался я на своем.
– Нет, – сверх уверенно заявил Эллой. – Это ты можешь насмехаться. Только темные могут насмехаться над светлыми и ненавидеть их, а не наоборот.
Вот даже как? Ну-ну.