Только теперь он понял слова Федора, который предостерегал его от встречи с родителями. Совладать с тем, что творилось в его душе, было не в силах, и он впал в незабытье. Сколько он так просидел, неизвестно, но когда пришел в себя увидел рядом склонившихся над ним незнакомых мужчину и женщину, которые трепали его за рукав.
– Мужчина, что с вами? – спрашивали те.
– Нет! Нет! Все в порядке, сердечко немного прихватило, уже лучше! – отозвался он.
Ему помогли подняться на ноги, после чего Милютин поблагодарил незнакомцев за помощь, и те ушли.
– Все! – решил он, – Надо поскорее отсюда убираться, пока это все не кончилось плохо!
Однако перед тем как уйти, Петр Николаевич осмотрелся по сторонам, подошел к спальному окну на первом этаже, которое выходило в проулок, где он находился, и слегка толкнул приоткрытую створку. Окно со скрипом отворилось, цепляясь за тюль. Затем он стянул с пальца золотое обручальное кольцо, и положил рядом с цветком алое, который рос на подоконнике спальни.
– Простите мои родные, это все, что я могу для вас сделать!
Потом прикрыл створку, и быстрым шагом зашагал обратно.
Пионерлагерь «Орленок» располагался в живописном месте хвойного леса на берегу реки, близ села Никитовка. В тот самый момент, когда Милютин входил на его территорию, там кипела работа по подготовке к приему детей на отдых. Хоть до первого заезда оставалась еще целая неделя, работники лагеря не успевали вложиться в разработанный график, и все выглядело как аврал. Директор лагеря – худощавая пожилая женщина, в строгом деловом костюме, с хорошо уложенной прической, сидела за столом своего кабинета и перебирала документацию. В дверь тихо постучали. Женщина быстро спрятала в стол пепельницу, набитую окурками папирос, и помахала перед собой руками, разгоняя остатки дыма над столом.
– Войдите! – хриплым голосом крикнула она, и придала телу представительный вид, который подобает иметь руководителю при общении с людьми. В кабинет вошел Милютин, и остановился у двери.
– Я по поводу работы! – озвучил он цель своего визита, и полез в боковой карман за листком бумаги с адресом, на котором Федор в нескольких словах написал личную просьбу.
– Подходите поближе! – сказала директор.
Петр Николаевич приблизился к столу, и положил на него записку. Директор надела очки и ознакомилась с текстом.
В глубине души женщина уважала бывшего учителя физики как человека, однако его чудачества и странное поведение не одобряла, потому как была привержена устоявшимся и консервативным взглядам на жизнь.
– Вы кстати к нам пожаловали! Это просто чудьненько! – произнесла женщина, разглядывая посетителя.