– А если он тоже так решит? Будете до ста лет друг на друга дуться?
– Я вовсе не дуюсь, Дина, как ты не поймешь? Тут дело принципа, а я очень принципиальная, ты же знаешь.
– Скорее, очень упрямая. Глупо ссориться с тем, кто тебе нравится, но еще глупее – не хотеть с ним помириться. Я бы на твоем месте прокралась сейчас к телефону и позвонила Вэлу.
– И что я должна ему сказать?
– Это неважно. Мне почему-то кажется, что он будет рад твоему звонку независимо от того, зачем ты звонишь.
Дина лукавила. Совсем неспроста она решила помирить кузину и ее вечного соперника. Это была идея доктора Дейса. Дина лишь стала одним из ее исполнителей.
Но Габи вдруг вздохнула.
– Только не смейся, ладно? – Она дождалась кивка Дины и продолжила: – Я ведь уже звонила ему сегодня. Но не сказала ни слова, сразу же повесила трубку.
Дина удивленно посмотрела на кузину.
– Хочешь, я наберу номер? – как-то растерянно спросила она, но Габи замотала головой.
– Я боюсь.
– Чего?
– Не знаю. Если б знала – не боялась бы.
– О, боже! – Дина отвернулась к стене и закрыла глаза. – Я ложусь спать, а ты можешь делать, что хочешь. Завтра, конечно, воскресенье, но тратить ночь на глупые разговоры с тобой я не собираюсь. Спокойной тебе ночи! – И в комнате воцарилась тишина. Несколько минут Габи беспокойно ворочалась в кровати, пытаясь заснуть, но тщетно. Противное чувство внутри не давало ей покоя. Габи знала, что должна что-то сделать, и даже знала, что именно, но ей не хватало на это смелости. За стеной часы пробили десять раз – детское время, но завтра мистеру и миссис Сантини нужно было рано вставать: они собирались съездить в соседний город за покупками, поэтому и уложили девочек спать гораздо раньше обычного, хотя ни Габи, ни Дина в предстоящей поездке участия не принимали. За ними мистер Сантини попросил присмотреть родителей Эдварда.
Звон часов стал для Габи своеобразным сигналом: она выскользнула из-под одеяла и покинула детскую. На цыпочках вниз по ступенькам, оглядываясь и прислушиваясь на случай, если родители решили вдруг посмотреть телевизор или «попить на ночь молочка». Бочком мимо родительской спальни к телефонному столику; Габи схватила аппарат и, приоткрыв входную дверь, оказалась на улице. Несколько секунд смотрела на телефон, потом взяла трубку и набрала уже знакомый номер. Но по ту сторону послышались только короткие гудки.
Габи зло швырнула трубку на место. Она столько времени готовилась к этому звонку, настраивалась на разговор, и зачем? Чтобы у Вэла было «занято»? А она еще хотела извиниться! И как подобное могло прийти ей в голову? Дина заладила: помирись да помирись. Ей-то какое дело? Кажется, раньше она не слишком-то беспокоилась за Вэла...