— Мне, знаешь ли, тоже по душе юноши сильные и благородные! — с наигранной насмешкой ответила Касси. — А не те, что в ногах валяются и скулят не хуже щенков из-за царапины.
Кажется, она попала не в бровь, а в глаз. Собеседник ее побледнел и наконец отвел наглые глаза в сторону. Но Касси и этого показалось мало.
— И уж тем более не те, что способны причинить вред ребенку ради собственной выгоды! — отрезала она и стиснула руки, заново переживая тот страх, что испытала, когда пальцы злоумышленника сомкнулись на беззащитной шее Протея. Разве можно такое простить? Зачем она только отпустила тогда подобного мерзавца? И зачем сейчас с ним разговаривает? Разве он достоин хоть толики ее внимания? — После этого, извини, мне отвратительна сама мысль иметь с тобой хоть что-то общее!
— Да не собирался я вред ему причинять! — неожиданно с силой выдохнул парень и подобно Касси сжал кулак: на второй — перевязанной — руке пальцы ему повиноваться отказывались. — Запаниковал, когда твой приятель пообещал меня полиции сдать, но никогда бы!.. Энда, у меня самого сестра младшая — что я, не понимаю?!..
Касси чуть расслабилась, по непонятной причине поверив ему. Впрочем, зачем было лгать в подобном вопросе? Уж выгоды-то точно никакой.
— Чудный пример сестре подаешь, — не удержалась она от шпильки. — Она гордится, наверное, таким братом! Или еще и помогает?
— Она… — у парня странно дрогнул голос и заходили желваки. Касси тут же прикусила язык и, сама не зная почему, почувствовала стыд. — Болеет она. Давно. Боли сильные в груди и спине. Кричит, а я помочь ничем не могу. Чего уже только не перепробовал. На хороших докторов денег нет, а наши только руками машут и гроб покупать советуют. Наверное, и пришлось бы уже, если бы в том году мы травницу на время ярмарки не приютили. Она нездешняя: издалека откуда-то пришла. Зельями торговала, ну и нам одно оставила, обещала, что поможет. Мы не верили, конечно: если уж столичные лекарства бессильны. А когда сестре совсем плохо стало, решились попробовать.
— Помогло? — с придыханием спросила Касси, совершенно забыв о неприязни к этому парню. До боли стало жалко его несчастную сестру, на которой местные доктора поставили крест. Сколько ей лет? Быть может, совсем еще кроха — и уже хлебнула горя? Ох, суровы к ней боги! И не достучаться!
— На полгода, — сквозь зубы ответил тот. — Зои была весела и беспечна, и мы думали, что болезнь ушла навсегда. Но она вернулась. А лекарства у нас больше нет. Я пытался спрашивать в аптеках, но им нужно название, а названия никакого нет. Я только запах помню, ну и цвет, конечно… А где искать травницу, никто не знает…