Конечно же, Данте смотрит мне в глаза и говорит: — Мой отец, возможно, и отдаёт Аиду тебе, но ни на секунду не думай, что мы забудем о ней. Она моя младшая сестра. И если ты тронешь ее хоть пальцем так, как ей не понравится…
— Оставь это, — оборвал я его. — У меня нет намерения оскорблять Аиду.
— Хорошо, — рычит Данте.
Но теперь это я делаю шаг ближе к нему.
— Позволь мне все же кое-что тебе сказать. Когда она произнесёт эти клятвы передо мной, она станет моей женой. Она будет принадлежать мне. И то, что с ней будет дальше, это уже не твоя забота. Она отвечает передо мной. То, что происходит между нами — это мое дело, а не твое.
Плечи Данте сгорбились еще больше. Он сжимает два кулака размером с грейпфрут.
— Она всегда будет моим делом, — рычит он.
— Я не знаю, о чем ты беспокоишься. Я почти уверен, что она может сама о себе позаботиться.
Данте хмурится.
— Да, она может, — говорит он. — Но это не значит, что она неуязвима.
Я смотрю в другой конец комнаты, где Аида разговаривает с Неро. Очевидно, он не заключил сделку с барменшей, и Аида, похоже, подшучивает над ним по этому поводу. Пока я смотрю, она запрокидывает голову и смеется так громко, что я слышу это отсюда. Неро хмурится и сильно бьет ее по плечу. Аида просто смеется громче, не дрогнув.
— С ней все будет в порядке, — говорю я Данте.
Он качает головой, глядя на меня, его глаза темные и серьезные.
— Относись к ней с уважением, — говорит он угрожающе.
— Беспокойся о своей собственной семье, — холодно говорю я ему. — Если мы связаны друг с другом, вам, гребаным дикарям, нужно научиться вести себя цивилизованно. Я убью каждого из вас до последнего, прежде чем позволю вам утащить нас вниз.
— Лишь бы мы понимали друг друга, — говорит Данте.
Он поворачивается и топает прочь. Я оглядываюсь в поисках другой выпивки.
За последнюю неделю у меня было достаточно Галло, чтобы хватило на всю жизнь. И мы только начинаем наши новые «дружеские» отношения.
Данте может взять свой защитный образ старшего брата и засунуть его себе в задницу.
Он думает, что у Аиды есть какая-то уязвимая сторона?
Я сомневаюсь в этом.
Она такое же животное, как и ее братья.
А это значит, что ее нужно сломить.
Оливер не смог приручить ее, она перебежала ему дорогу. Выставила его дураком, публично. Ну, она не сделает этого со мной. Если Аида — скала, то я — гребаный океан. И я буду биться об нее, снова и снова, оттачивая ее по одному камешку за раз. Пока я не расколю ее и не проглочу целиком.