— Если ты сделаешь это, если ты убьешь его… — он вздыхает. Я жду, затаив дыхание. — Все изменится. Это может стать твоей единственной работой, если ты этого захочешь. Я больше не буду таскать тебя по объектам. Ты сможешь жить своей жизнью, Сид. Я куплю тебе машину. Я дам тебе нормальную зарплату. Все, что захочешь, если сделаешь это.
Я хочу ударить его.
— Почему ты думаешь, что я верю всему, что ты сейчас говоришь, Джеремайя? Я не доверяю тебе. Я не скрываю, что никогда не доверяла тебе. И я знаю, что ты чувствуешь то же самое ко мне. Что изменится со смертью Люцифера? И какого хрена ты думаешь, что я могу убить Несвятого?
Он не смотрит на меня.
— Он единственный, кого ты когда-либо хотела, не так ли? Потому что он бросил тебя, — он смеется, проводит рукой по лицу. — Что происходит с женщинами и мужчинами, которые их бросают? — он встает на ноги, спиной ко мне.
— Что сделал Люцифер? — спрашиваю я. Это, по крайней мере, мне нужно знать. Я никогда не спрашивала, ни о каких других телах, которые Джеремайя складывал в кучу. И не раньше. Но это другое. Мой брат не знает, что я бы согласилась, несмотря ни на что. Несмотря на машину. Или свободу. Или деньги. Он может засунуть все это себе в задницу, мне все равно. Я просто хочу отомстить.
Медленно, Джеремайя поворачивается.
— Он ищет тебя, — осторожно говорит он. — Они все ищут, — но он не улыбается, как он обычно делает, когда хочет поддразнить меня. — Он сжег дом Бруклин.
Я ничуть не удивлена. Это Люцифер. Это Несвятые. Это Кейн и Атлас, Эзра и Мейхем. Это кровные братья из ада.
Я даже не знала, что у Бруклин все еще есть дом. Я думала, что если мой брат приютил девушку, он забрал у нее все остальное. Или, может быть, он просто сделал это со мной.
— И что? — спрашиваю я. — Тебе наплевать.
Он качает головой, как бы раздражаясь.
— Мне нет, — говорит он, но я не думаю, что это действительно так. Бруклин здесь гораздо дольше, чем большинство женщин Джеремайи. Он заботится о ней. Он может не любить ее, потому что я не уверена, что этот ублюдок умеет любить кого-либо. Но он заботится. — Но это значит, что он пытается добраться до меня. До тебя, — его глаза переходят на мои. — А я хочу сначала добраться до него. До них.
Я смотрю вниз на пушистое одеяло, нахмурив брови. Как будто я размышляю. Как будто я не собираюсь убивать Люцифера, что бы ни сказал Джеремайя.
Но это, должно быть, нервирует его, потому что он говорит: — То, что я сказал раньше, Сид, я клянусь тебе. Я обещаю тебе, что у тебя будет все это и даже больше. Просто сделай это для меня. Потому что, что бы ты обо мне ни думала, я не хочу, чтобы он забрал тебя. Я видел, как он тебя бросил. И я хочу, чтобы он заплатил за это. Я хочу простить себя за ту ночь. Я хочу избавиться от гребаных Несвятых, и это начнется с него.