– Айэ-Айэ, сэр!
Рострон перевел дух.
– Мистер Хэнкинсон, режим тишины на палубе отмените через полчаса, но пассажиров на открытые палубы не выпускать.
– Айэ-Айэ, сэр!
– Старшина! Попросите мистера Хьюза подняться на мостик.
– Айэ-Айэ, сэр!
Хватаясь за поручни, на мостик вскарабкался старший стюард Харри Хьюз.
– Мистер Хьюз, распорядитесь приготовить четырех погибших матросов к погребению. Я проведу службу ровно в четыре часа, и мы предадим тела морю, – Рострон коротко, но тяжело вздохнул.
– Слушаюсь, сэр!
– Далее. Пошлите помощников в гостиные и столовые всех трех классов и поручите им довести до сведения всех пассажиров – наших и принятых на борт, что «Карпатия» в тумане попала в сферу активности промыслового парусника. Объясните, что они глушили рыбу и тунца взрывными зарядами, и мы попали под их волну. Скорее всего, промышляли нелегально, потому и занимались этим в тумане.
Хьюз вопросительно смотрел на капитана, прекрасно понимая, что эта байка может удовлетворить только самых несведущих и наивных. Однако, задать вопрос по существу не посмел.
– Передайте им, что никакая опасность «Карпатии» не угрожала, равно, как и нам не было нанесено никакого урона.
«Ну, хоть что-то соответствует действительности», – подумал Рострон. Расчет капитана был на состав его аудитории: измученных женщин и детей и опустошенных апатичных мужчин. – «Конечно, таких как Херд так просто вокруг пальца не обведешь, но, до поры до времени, пусть думает, что хочет».
– Слушаюсь, сэр! – старший стюард отправился выполнять поручение.
Биссет вопросительно посмотрел на капитана. Рострон понял его взгляд.
– Непосвященным офицерам и команде я лгать не буду. Никаких объяснений.
Продолжая подавать регулярный душераздирающий вой сирены, «Карпатия» медленно продвигалась по намеченному маршруту. Ровно в четыре часа пополудни, на корме, в присутствии офицеров «Титаника», Биссета, Хьюза, старшего казначея Брауна и доктора Арпада Лендъела, капитан Рострон провел короткую морскую службу отпевания над четырмя погибшими матросами «Титаника». Этой привилегией капитана судна – быть еще и капелланом – Рострон пользовался впервые, он был бледен, в глазах его стояли слезы. Укутанные в саван тела были преданы океану и, исчезнув в тумане, с тихим всплеском присоединились к бессмертному экипажу теперь уже небесного лайнера.
– Капитан на мостике!
– Все хорошо, – отрапортовал Хоррэс Дин, – пользуясь стандартной морской формулировкой, которая, в данных обстоятельствах, прозвучала довольно двусмысленно. – Следуем намеченным курсом.