Но друг Лёша не заметил моего вопроса или сделал вид, что не заметил.
Так я до сих пор и в сомнениях.
Вернее, меня терзают смутные сомнения (тут вспоминаем кадр из известного советского фильма).
***
Вот странности нашего бытия! Пересечение виртуальной и реальной жизни: книги и действительности.
Михаил несколько раз упоминает и цитирует создателя и главного редактора почившего ныне в бозе журнала «Золотой век», «видного поэта» Владимира Салимона.
Читал я книгу, и в какой-то момент мне вспоминался относительно недавний эпизод на банкете, приключившемся после стихотворного вечера «На двоих» в библиотеке имени Чехова на Страстном бульваре.
Михаил с бокалом вина долго общался с каким-то очень пожилым дядечкой, после чего к ним подошёл я и тоже стал общаться (а Михаил, что называется, пошёл по кругу, то бишь по другим гостям). В какой-то момент по какому-то (не помню по какому) поводу я сослался на Мишу, словно на давнего знакомца самого Салимона:
– Да я и Мишу-то не знаю… – была мгновенная реакция очень пожилого, но видного поэта (дескать, что толку на него ссылаться, он для меня не авторитет).
Моя челюсть отвиснуть не успела, ибо до меня мгновенно дошло, что на банкете они и познакомились (просто их оживлённую беседу я принял за старинное знакомство), но прежде Миша был любителем его стихов и тех образов, которые Салимон в своих стихах создал.
Салимон – это, так сказать, одна из частностей книги. Вообще литературная (в именах, фамилиях, а иногда и в отчествах) и зачастую политико-идеологическая палитра, в которой творил Попов в тот или иной период времени и своей жизни, представляется автором в достаточно «объёмистом объеме».
Да и как без этого! Не в вакууме же рождалось слово…
В попойках и запоях.
Впрочем, и по трезвости тоже.
***
«Лирическое отступление» для разрядки международной напряжённости.
Цитата из книги (прямая речь Евгения Попова):
«…Я взял свою собственную повесть “Зеленые музыканты”, написанную в 1974 году, с помощью которой я надеялся въехать в советскую литературу. Почему и сочинял эту повесть “прижав уши”, недоговаривая, а кое-где и, пардон, “подмахивая” эпохе. Тем не менее волчьи зубы не спрячешь, меня раскусили, и повесть валялась аж до 1996 года, когда мне пришла в голову очередная безумная идея: снабдить ПЯТИДЕСЯТИСТРАНИЧНЫЙ текст ТРЕМЯ СОТНЯМИ страниц комментариев и объяснить, что это – юношеское сочинение будущего КОНФОРМИСТА из народа, ныне одного из самых могущественных людей страны, вовремя излечившегося от неуместного писательского недуга. Комментировалась буквально каждая строчка, и всего комментариев было ровно 888. Не знаю, кстати, что означает это число в символах и мифах