Что-то упущено, и это начинает давить на меня. Дек никогда не касался меня, не целовал, не делал ничего сексуального, и внезапно все стало сексуальным.
Но быть с Деком... это будет спасение от разрушения моего мира. А если мой мир разрушится, то и его тоже.
— Ты собираешься поцеловать меня, Дек? Или так и будешь стоять, сделав мои трусики влажными, а потом уйдешь.
Он развернул меня так быстро, что мое бедро ударилось о стойку.
— То, что ты делала, глупо и безрассудно.
— Да, ты говорил это.
— Нет, я сказал безответственно.
Хм, да так и есть.
— Ладно, думаю, ты сказал это прошлой ночью, пока запихивал таблетки в мое горло.
В действительности, я думаю, пока меня рвало — мой выбор, и это не было весело.
Он поднял брови.
— Нет, это было, пока я поддерживал твои волосы, пока тебя рвало в мой унитаз.
Какая чудесная картина, почти разрушает сексуальное напряжение. Ладно, на самом деле, нет.
Я пульсировала сексуальным напряжением, и, реально, ничто не убьет это.
— Ты собиралась трахаться с ним, Джорджи?
И это Дек, прямо и по существу.
— Не твое дело.
— Это всегда мое дело.
Его руки плавно двинулись к моей талии, а затем я почувствовала, как его большие пальцы медленно гладят вперед-назад мои ребра.
Святое дерьмо.
Дек — кто был рядом со мной десять лет, минус два года, когда он вернулся к своей группе — никогда не трогал меня интимно, и сейчас он делает это. Это не было банальной детской искрой, а скопище сигнальных огней.
— Готов попробовать меня?
Это опрометчивое замечание, но я была в ударе, и мне ничего было терять.
ГЛАВА 3
Джорджи
— Ты знаешь, что этого не произойдет, Джорджи.
Да, знаю.
Я могу фантазировать о Деке, но он всегда держал между нами продольную брус-штангу.
Ха... Разве это не было бы прекрасным зрелищем между моих ног. Дек и брус-штанга.
Я полностью повернута, думая о дерьме как это, но я не раню никого, кроме себя и даже с этим можно поспорить.
— Когда-нибудь думал, чтобы попробовать мою киску, Дек?
Я решила, мой лучшая линия поведения здесь — заставить именно его быть тем, кто сбежит. Его руки упали с моей талии, и я раздражена.
Миссия выполнена за семь слов.
Разочарование глубоко засело в моем желудке. Не знаю почему. Я так привыкла к этому, у меня уже должен быть иммунитет. У меня он был ко всему другому. Я надавила еще чуть-чуть, положив руку на его твердую, как скала, грудь, медленно провела пальцем вниз между грудными мышцами. Он оставался каменно-холодным и неподвижным — типичный Дек, ничего не отдает взамен. Раздражало то, что я, как открытая книга, с вырванными страницами — а он читает их. По крайней мере, когда это касалось моего сексуального влечения к нему. Он ничего не прочитал еще о том, кем я стала. Дек пропустил самые важные страницы, когда исчез на два года.