– Эй, Вайп, я нашел коробку Вирджинии Слимс! (Virginia Slims)
– Я не курю вагинальную слизь (Vagina Slimes)! – голос мудака звучит намного громче, чем раньше.
Ближе.
Каждый мускул в моем теле напрягается, как и палец на спусковом крючке, когда старая мразь появляется в поле зрения. Его редеющие седые волосы собраны сзади в низкий хвост. На огрубевшей, загорелой коже заметны следы от оспин. Его пивной живот выступает перед ним на целый фут. На черной байкерской куртке заметны, нанесенные краской из баллончика, неоново-оранжевые полоски, похожие на кости скелета.
Он останавливается прямо перед прилавком, и мой палец сжимает спусковой крючок. Но он меня не видит. Вместо этого урод поворачивается спиной и достает бутылку «Экседрина» с полки напротив кассы.
– Может, пока я здесь, стоит прихватить немного Вагисила для твоей киски? – он закашливается от смеха и прислоняет кулак ко рту, пока я смотрю на ствол своего пистолета, целясь прямо в его лысину.
Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую, как пульсирует и набухает каждая вена, как кровь нагнетается в мышцы. Мне знакомо это чувство. Именно так я чувствовал себя каждую ночь, лежа в незнакомой постели, сжимая в руках какое-нибудь оружие, которое я прятал под подушкой, и ожидая, что какой-нибудь другой лысеющий кусок дерьма c пивным животом придет ко мне.
Этот пузатый бони открывает крышку бутылочки «Экседрина» и бросает несколько таблеток в рот, прежде чем повернуть голову куда-то вне моего поля зрения.
– Что ты делаешь, пацан?
– Я просто хочу взять лекарства от аллергии. Эта пыльца убивает меня.
– Пыльца убивает тебя?
Старый хрен качает головой, и я знаю, что будет дальше еще до того, как это происходит. Он обзовет пацана маленькой сучкой и швырнет в него бутылочку «Экседрина».
Ублюдок поворачивает голову в сторону, поэтому я целюсь ему в висок.
– Пыльца убивает тебя? – он повышает голос, делает замах и пускает в полет обезболивающие.
Я слышу, как они отскакивают от чего-то, перед тем как с грохотом упасть на пол.
– Как, черт возьми, вместо сына у меня оказалась киска? Я должен был положить подушку тебе на лицо в тот день, когда твоя мать высрала тебя!
Мои пальцы сжимают пистолет. Я бы хотел попасть в шею этому ублюдку.
– Извините, сэр, – бормочет мальчишка.
– Убирайся нахуй с глаз моих! – кричит придурок, махнув рукой в сторону аптеки.
Дерьмо.
Между дверью аптеки и мной примерно три прохода с лекарствами, но стеллажи открытого типа, поэтому я могу видеть всё. Дверная ручка медленно поворачивается вниз. Дверь со скрипом распахивается. Вижу рваные джинсы и оранжево-черный худи, с изображенным на нем скелетом; взлохмаченные волосы – ребенку не может быть больше четырнадцати.