Затем Ламар говорит:
– Ааа... к черту. В магазине нечего делать, кроме как пялиться на этого угрюмого ублюдка всю ночь. Мы поотрываемся вместе с вами.
Квинт пожимает плечами, и Ламар ведет его к пледу. Придерживая сзади, Ламар помогает Квинту опуститься и сесть так, чтобы не потревожить шею. Мое сердце сжимается, когда вижу Ламара, помогающего своему брату, и я даже не осознаю, что смотрю на одеяло, пока они оба садятся на него.
Мои глаза увеличиваются, и я быстро перевожу взгляд обратно на самодовольное лицо Уэса.
О, думаешь, такооой умный.
Уэс слегка сжимает мое бедро. Затем снова направляет свое внимание на братьев Джонс.
– Вы, ребята, знаете, что любит слушать Рейн?
– Free Birrrrrrd! – кричит кто-то сверху.
Я резко поднимаю голову и вижу Бранджелину, стоящих на верхней части сломанного эскалатора с поднятыми вверх кулаками. Они спускаются по металлической лестнице до середины и садятся на ступеньки.
– Нет, нет, нет! – кричит Не Брэд. – Я хочу услышать... – Он переходит на хип-хоп: – «Мне нужен был только перепихон»*.
– Что? – встревает Брэд.
– «The Nookie»!
– Что?
Они поют припев снова и снова, а Уэс наклоняется и шепчет мне на ухо:
– Я, блять, не играю Limp Bizit.
Я хихикаю, когда Крошка Тим, шаркая ногами, выходит из темного магазина на втором этаже, держа свое банджо над головой:
– Кто-то сказал «перепихон»?
– Уэс пытается понять, какая у меня любимая песня, – кричу я им.
– По-моему, она похожа на фанатку Тейлор Свифт, – дразнит Крошка, занимая место на несколько ступеней выше Бранджелины.
Уэс снова смотрит на меня и поднимает бровь.
– Ты свифти*?
Я пожимаю плечами, но прежде чем успеваю ответить, замечаю знакомый s-образный силуэт, окутанный облаком дыма и приближающийся к атриуму из коридора слева, – того, по которому я никогда не хожу.
– Давай, Серфербой, – кричит Кью невнятно, растягивая слова, и щелкает пальцами в нашем направлении. – Сыграй мне что-нибудь Т. Свифт.
Взгляд Уэса становится жестоким и опускается на меня. Резкая линия его челюсти напрягается в свете свечей.
– Ты хочешь, чтобы я вел себя хорошо? – шепчет он. Смысл его слов ясен.
Ты хочешь продолжать жить здесь, или я могу побыть придурком?
– Нет, – говорю я, и у меня появляется злая идея. – Я хочу, чтобы ты сыграл «Mean»*.
Уэс усмехается:
– Песня? – Я киваю. – Ты уверена? – Я снова киваю.
– Хорошо, но ты должна это спеть.
– Что? Нет. Уэс…
– Да, – он проводит большим пальцам под порезом на моей щеке, давая мне понять, что он точно знает, кто его оставил. – Ты поёшь.
– Но… что, если я не знаю слов?
– Их все знают.
Прежде чем успеваю продолжить спор, пальцы Уэса ложатся на струны, как будто он играл эту песню сто раз, и поезд под названием «Mean» отчаливает. Грудь сжимается при взгляде на Кью, которая сейчас сидит на нижней ступеньке эскалатора и пристально смотрит на меня.