— Сир! — позвали с орудийной башни.
Брайан обернулся. Солдаты подзывали подойти и указывали на лагерь. Като безрадостно вздохнул:
— Ненавижу моменты, когда оказываюсь прав.
Вскоре весь форт наблюдал, как в лагерь входят свежие отряды, обоз, а также вкатывают нечто большое. Не похожее на повозки, с двумя большими колёсами, но закрытое тентом. Со стен форта толком разглядеть — что там такое, не представлялось возможным.
— Всё же подкрепление, — озвучил очевидное Брайан.
— Ты как всегда наблюдателен, мой озвучивающий очевидное друг, — отозвался Минакуро.
Его настроение быстро портилось, отчего на язык лезли колкости.
На глазах защитников форта свежие подкрепления начали осваиваться в лагере. Отряды расходились по выделенным им палаткам и стоянкам, обоз присоединяли к складу, где уже спорили два офицера, заведующий складами лагеря и такой же заведующий обозом. Нечто большое, закрытое брезентом, катили в центр лагеря.
Новоприбывшие начали расспросы старожил. Солдаты пополнения видели потрёпанный форт, но не могли понять, почему тот ещё не пал.
— До него же только дойти, — задумчиво высказался десятник, раскуривая трубку, — вон и ворот уже нету, или мне кажется?
— Ворот-то нету, — согласился его друг, находившийся здесь с начала осады. — Там одержимый сидит.
Далее шёл пересказ событий, особенно заострённый на последней попытке штурма.
— Ты охолонись! — высказался десятник. — Что я, одержимых не видал никогда? Мы только со штурма. Там тоже сидел одержимый, кровушки попил, конечно, но чтобы в одиночку ходить против двух! Не может быть такого!
С ним тут же начинали спорить солдаты, что видели бой своими глазами.
В этой же время в палатке офицер из местных объяснял прибывшим:
— В лес маленькими группами людей не пускать. У нас здесь вчера троих зверьё подрало. Совсем с ума сошло! Двоих нашли там, где они рубить сели, а третьего в глубине леса. Всех на части разорвали, даже не ели, чтоб их. Так что группами не меньше десяти, и только с оружием…
А в другой палатке молодой офицер докладывал генералу. Шон Грейвуд, адъютант генерала Хорвера, обзавёлся повязкой на руке, парой шрамов на лице и лёгкой хромотой за последние дни. Все эти ранения были излечимы, но для полноценного выздоровления требовалось как минимум отправиться в передовой госпиталь, а значит — покинуть действующие войска. Военная карьера, на которую нацелился Грейвуд, требовала иного, и бравый адъютант мирился с мелкими трудностями.
— Генерал Манилка был… недоволен. Он не поверил докладу.
Хорвер безрадостно глянул на бумаги, что ему передал адъютант. Три дня начиная со следующего после прибытия подкрепления. Столько давалось армии на взятие форта.