— Решение давно принято. Я никогда не буду твоей. Я ненавижу тебя.
Злоба вспыхнула в глазах Джулиана языками синего пламени.
— Ты понимаешь, — усмехнулся он, — что произошедшее с Саммер может случиться и с тобой?
Дженни словно окатило холодом.
— Да, — медленно произнесла она. — Я понимаю.
Да, теперь она наконец поняла. Может быть, она не до конца осознавала это раньше. Не могла поверить, что Джулиан на это способен, или, по крайней мере, думала, что на нее это не распространяется. Смерть — удел взрослых, а не ее ровесников. Ужасные вещи — по-настоящему ужасные — никогда не случаются с хорошими людьми.
Но она ошибалась.
Теперь она понимала это, ощущала сердцем. Иногда самое страшное, что только можно представить, происходит и с теми, кто этого не заслужил. С Саммер. С ней самой.
Дженни чувствовала себя так, словно ей открылся величайший секрет, словно она вступила в некое всемирное общество.
В общество горя.
Теперь она — одна из посвященных. Как ни странно, это успокоило ее. Ее утешала мысль о том, что она не одинока, что на свете много людей, у которых умирали друзья или родители, людей, которых постигло несчастье.
«Нас много, — думала она, не замечая, что плачет. — Мы повсюду. И мы не станем превращаться в охотников, чтобы отомстить за наши страдания другим людям. Никто не станет. Ни один из нас».
Эба ведь выдержала. Дженни неожиданно вспомнила, что бабушка Ди потеряла мужа — его убили расисты. А еще — что Эба написала у себя в ванной на зеркале — сделанная от руки надпись казалась неуместной рядом со стеклом, мрамором, золоченой рамой:
Не причиняй вреда.
Помогай, если можешь.
Отвечай добром на зло.
Дженни никогда не спрашивала Эбу про эту надпись. Да она и не требовала разъяснений.
Внезапно Дженни почувствовала поддержку «общества горя». Как будто все его члены молча выражали ей свою симпатию. Все то, о чем жутко было даже подумать, могло произойти сейчас с самой Дженни. И она это понимала.
— Ты прав, — произнесла Дженни. — Возможно, жизнь действительна такова. Но это не значит, что я сдамся. По собственной воле я никогда не стану твоей, так что можешь попробовать применить силу.
— Попробую, — откликнулся он.
Началось все очень просто. Дженни услышала тихое жужжание, и на ее рукав села пчела.
Обычная пчела, тускло-золотистого цвета. Она цеплялась своими крохотными лапками за блузку. Но затем жужжание повторилось, и вторая пчела опустилась на другой рукав.
Опять жужжание, и еще, еще…
Дженни терпеть не могла пчел. На пикниках она первая начинала визжать:
— Посмотрите, нет ли ее у меня в волосах!