Господи, Сара! Где же она?
Он вышел, пересек конюшенный двор. У себя на чердаке побросал пожитки — книги, белье, свернутое одеяло — в потертый дорожный мешок, поверх раковин. Надел куртку, подаренную мистером Беннетом, забросил на плечо мешок и нырнул в темноту. Тихо, незаметно крался он вдоль стены дома.
В окне гостиной он увидел ее и остановился как вкопанный. Там, в доме, Сара ловко, как мышка, скользила между людьми и мебелью. Он залюбовался, как легко движется ее стройная фигура среди нарядных платьев и алых мундиров, мимо пышногрудых девиц, дородных дам, джентльменов с торчащими животами. Он смотрел, как она наполняет бокал одному гостю, предлагает подлить другому, но тот пухлой рукой прикрывает бокал и крутит завитой головой. Вот она повернула обратно и подошла к окну. Бледная, вид у нее усталый, глаза блестят. Джеймсу до боли захотелось обнять ее.
Сара помедлила, поставила графин на столик и приблизилась к самому окну.
Как же она близко.
«Если она меня увидит, — загадал Джеймс, — я поманю ее. Она незаметно выбежит и окажется здесь, со мной. Я все расскажу, стану умолять простить и понять меня. Я попрощаюсь, и тогда мне будет чуть-чуть легче оставить ее».
Но Сара из переполненной гостиной увидела в стекле лишь отражение комнаты: толпящихся гостей, сутолоку нарядов и тел, окрашенные вином зубы и болезненно белые лица, тесно стоящую мебель. Поэтому она протянула руку и задернула гардины.
Плотная ткань скрыла Сару от его глаз.
Джеймс остался стоять во внезапно упавшем мраке. Он вздохнул, поправил мешок на плече и тронулся в путь.
Лидия отправлялась в Меритон с миссис Форстер в ее экипаже, чтобы завтра с утра пуститься в путь вместе с полком. Проводы получились скорее шумными, нежели трогательными. В суматохе разъезда гостей отсутствие Джеймса осталось незамеченным. Лакеи Форстеров подкатили карету, миссис Хилл и Сара подавали гостям плащи, накидки и шляпы. Когда все стихло: отбыли верхом офицеры, скрылась, громыхая, карета Форстеров, — Сара устало потерла глаза. Вот и все, думала она, офицеры уехали, Джеймс теперь в безопасности, и Полли тоже, наконец-то их оставят в покое.
— Где Джеймс? — громко осведомилась миссис Хилл, когда они вернулись в пустую кухню.
Сара широко зевнула:
— Наверное, пошел спать, миссис. Время-то за полночь.
Сару разбудил крик петуха. Она полежала, нежась в теплой уютной постели, зная, что рядом с ней спокойно спит Полли. Потом выпростала ноги из-под одеяла, натянула чулки и ополоснула лицо.
Сбежав по лестнице, она на ходу заправила волосы под чепец и, оглянувшись, улыбнулась миссис Хилл, которая бодро спускалась за ней следом. Обе они испытывали тот особый подъем, ту радость, какая рождается в предвкушении погожего дня или от сознания выстраданного тайного счастья, от ожидания, что теперь все повернется к лучшему.