Местные жители попрятали скот и провизию, только этим можно было объяснить пустые склады, скотобойни, амбары, дворы. Солдаты хватали и поедали все, что попадало под руку, и все равно их постоянно мучил голод.
Как-то за полдень отряд Джеймса прочесывал небольшую дубовую рощу в надежде обнаружить спрятанных овец, коров или, на худой конец, добыть дичи. Ничто не предвещало удачи, но голод гнал их вперед. В редкой, высохшей рощице не было слышно птичьих голосов, даже горлицы не ворковали. Солдаты закоченели, изо рта валил пар. Они шли в горестном молчании, лишь сухие листья шуршали под ногами. Пай собрался было открыть рот и сорвать на досаду на подчиненных, как вдруг раздался топот и шумное сопение. Развернувшись, Джеймс увидел, что по склону прямо на них несется кабан. Пай торопливо зарядил мушкет. Выстрел разнес щетинистую морду, превратив ее в кровавое месиво, но полумертвый зверь по инерции бежал прямо на них. Джеймс увернулся, Пай отскочил в сторону, остальные разбежались. Кабан, уже почти мертвый, ударился о ствол и остановился, подогнув передние ноги. Солдаты молча глядели на него. Спустя несколько мгновений зверь захрипел и повалился на бок, пуская кровавые пузыри. Воцарилась тишина, и Джеймс захохотал от облегчения, в первый раз за долгое время тугой узел у него внутри немного ослабел. Нынче вечером они наедятся до отвала.
— Яблочек ни у кого нет? — спросил сержант Пай. — Соус бы сделали.
— Яиц бы, — сказал Джеймс, — яичницы с беконом.
Он присел на корточки возле мертвого зверя и заметил набухшие, покрасневшие соски.
— Это свинья. И поросята где-то рядом. — Джеймс поднялся на ноги. — Слушайте.
Было очень холодно. Смеркалось. Они постояли в тишине. Звук был очень высоким, почти неслышным — попискивание тоненькое, слабое, вроде писка летучей мыши. Джеймс поднял руку и махнул остальным, призывая следовать за ним. На полпути к вершине холма обнаружилось логово, вырытое между корнями деревьев, а в нем выводок. Полдюжины поросят маленькими глазками смотрели на людей. Крепенькие, вскормленные молоком и желудями, они сонно помаргивали светлыми ресничками. Джеймс нагнулся и ухватил одного за ногу, а остальные с визгом бросились врассыпную. Солдаты кинулись вдогонку по склону. Хохот, проклятия, оклики — они разбежались в разные стороны, беспечно, как дома, когда на ярмарке ловят смазанного салом поросенка.
Джеймс изловил одного, зажал между коленями и штыком проткнул ему горло. Поросенок задергался, потекла кровь. Там, в Англии, на ферме, Карга собрала бы кровь в ведро и приготовила кровяные колбаски. Ну кто бы мог подумать, он заскучал по старой стерве и ее стряпне, вот до чего дело дошло.