– Ну вот, другое дело, – наконец удовлетворились мои мучительницы и отпустили. Но, правда, только до камина.
– Счастье-то какое привалило леди, – восхитилась Уитни. Девушка осторожно взяла и подняла вверх разложенное на парчовом покрывале белоснежное платье. – Жених щедрый, статный, а она противится. Эх, да что с полоумной возьмешь!
– Прикуси язык, пока не оторвали, – зашипела на нее миссис Рейн.
– А я чего? Я ничего, – стушевалась нерадивая горничная. – Миледи ее так называет.
– То хозяйка, а ты кто такая, чтобы подобное говорить.
– И все же я не понимаю, почему граф Д’Аберон выбрал не леди Амвелию, а ее кузину. Уж та-то первосортная красавица, глаз не отвести.
– Не твоего ума это дело господ обсуждать. Поменьше болтай, а то прогоню к чертям собачим на улицу. Пойдешь в таверне прислуживать. Пиво разносить.
Угроза подействовала. Уитни замолчала и занялась моими волосами. Вытирала и расчесывала, помогая им быстрее просохнуть. Я флегматично наблюдала, как горячие щипцы мелькают над моей головой, скручивая пряди в тугие кудри.
Когда с прической было покончено, меня стали наряжать. Начали с корсета, сразу же стало трудно дышать. Талию сдавило так, что казалось – еще мгновение, и я переломлюсь пополам. Живот заныл, в боках заболело. Но я продолжала терпеть, хотя желание снять с себя эту броню уже появилось и увеличивалось с каждой секундой. Когда настала очередь панталон и тонких молочных чулок с атласными завязками я уже чувствовала подкатывающее к горлу возмущение.
В раннем детстве, как и практически все девчонки во дворе, я мечтала стать принцессой и хотя бы раз в жизни, на свадьбе, надеть шикарное платье с кринолином. Но потом я выросла, и мои приоритеты сменились. Видимо, то желание только сейчас дошло до места назначения, и судьба щедро отсыпала мне такой пышный кринолин, что я с трудом передвигалась в бесконечной пене кружев.
Холодный белый шелк струился по воспаленной коже, притупляя слабый зуд. Жемчужная дорожка пуговиц блестела в свете заходящего солнца, отражая отблески алого зарева заката. Красиво, ничего не скажешь, но только на картинке, а вот в реальной жизни это оказалось ужасно неудобно.
Из спальни я вышла под звонкий бой часов, показавшийся почему-то барабанной дробью, сопровождающей смертника на казнь.
– Не уверена, что хочу туда идти, – внезапно заявила я. Тревога окутывала меня дымкой сомнения, страх расцветал, превращаясь в огромного паука. Мерзкие лапы впивались, натягивая паутину нервов до предела.
– Ой, миссис Рейн, может еще лекарства? – робко спросила Уитни.