От этой мысли во рту разлилась противная горечь. Я старалась, я правда старалась. Понимать, принимать его таким, какой он есть, любить, уважать, поддерживать. Я старалась, очень старалась. Но вытащить это всё в одиночку так и не смогла. И дети ситуацию бы не изменили, не спасли.
Семья ради приличия — полная чушь. Даже если любишь человека так, что нечем дышать без него.
— Войнова, — оборвал мои размышления Потапов и вкрадчиво поинтересовался. — Ты же понимаешь, что нам нужно поговорить?
Я понимала, правда. Понимала, что этого разговора не избежать, как бы мне не хотелось. Но так и не смогла удержаться от едва слышного, саркастичного смешка:
— Поговорить? Надо же… Теперь у тебя есть время на разговоры со мной. А надо было всего-то в больницу попасть, да…
— Ир, я знаю, мы…
— Да ни черты ты не знаешь, Потапов, — я крепко зажмурилась. Потом ещё и ещё, пытаясь разогнать пелену слёз перед глазами. — И даже если вдруг на тебя снизошло какое-то озарение… Это уже не имеет никакого значения. Как только меня выпишут, я заберу детей, и мы больше тебя не побеспокоим. Ни-ког-да.
Последнее слово я почти прошипела по слогам прямо в трубку. И тут же вжала голову в плечо, закусив губу, в ожидании неминуемого взрыва. Попутно повторяя про себя, как чёртову мантру: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Согласись со мной, прими правильное решение, ну?! Вот только…
Когда это Макс делал так, как я хотела? Хоть раз? Хоть один раз! Ха!
Он даже сейчас проигнорировал всё, что я ему сказала. И заявил невозмутимо:
— Ну и отлично. Я тоже считаю, что говорить о прошлом- бессмысленно. А что касается твоего «заберу детей»… Войнова, ты действительно думаешь, что сможешь это сделать? Теперь?
От этого его подчёркнуто делового тона у меня ёкнуло сердце, а внутренности стянуло противно ноющим узлом от предчувствия грядущих неприятностей. Медленно приподнявшись, я прижала трубку ухом к плечу и хрипло выдохнула в ответ:
— Что ты… Что ты хочешь сказать, а?!
— А, то есть вот теперь ты открыта для конструктивного диалога…
— Потапов, ты… Ты!…
— Список всех моих недостатков мы определили ещё, когда вместе были, — с тихим смешком откликнулся этот невыносимый человек. — Сомневаюсь, что с тех пор в нём что-то кардинально изменилось. И да, Ириш, я по-прежнему не воспламеняюсь силой мысли, Как бы тебе этого не хотелось.
— А жаль… — не подумав, совершенно искренне ляпнула я. И ощутимо вздрогнула от звука чужого довольного смеха, оседавшего странным щекочущим чувством где-то за рёбрами.
— Кое-что не меняется, да?
Слышать неприкрытую теплоту в его голосе было непривычно и даже чуточку дико. Словно ему нравилась наша пикировка, словно он наслаждался нашим разговором. Словно ему действительно не хватало этих глупых споров, постоянных попуток уколоть друг друга. Словно он…