— У тебя и правда нет совести, — прозвучало обиженное от Элин.
— Ты не считаешь нас друзьями? — спросила Ирма.
— Даже не надейся, что перестану решать твои проблемы, — серьезный голос Келвина, заставил всех замереть. — Я публично заявил об этом. Понадобится более веская причина, чтобы отказаться от своих слов.
— Во-первых, возможно ты права, — спокойно заговорила Кира, обращаясь к Элин. Потом повернулась к Ирме, чтобы продолжить: — Во-вторых, именно ради нашей дружбы я хочу, чтобы вы прекратили. Когда вам надоест такая жизнь, виноватой буду я, а мне этого совсем не хочется. Поэтому, пожалуйста, прекращайте!
— Это наш выбор и никто тебя обвинять не станет, — сказала Элин.
— Я не договорила Элин, — строго посмотрела на нее Кира. Потом перевела взгляд на Келвина: — В-третьих: о защите я не просила. Заявлять об этом тоже. Вы с Айзеком решили за меня, что, кстати, сильно раздражает. Такая причина достаточно веская или рассказать другую?
И вновь она резко вышла из себя.
— Кира, ты хорошо себя чувствуешь? — опередил меня с вопросом Айзек.
— Да, все прекрасно, — ответила она резко. Осеклась и уже спокойнее добавила: — Меня это действительно раздражает. А вы, как не услышали тогда, так и продолжаете игнорировать! Я способна себя защитить! Даже без боевой магии, всех этих щитов и заклинаний. Я могу за себя постоять и с этого дня требую, чтобы вы прекратили!
— Нет, — упрямо ответил Келвин. — Ты знаешь, с чем столкнулась? Как справится с этой магией?
— Знаю! А чего не знаю, тому научусь, — упрямо посмотрела на него Кира. — Еще вопросы?
— Успеешь? — усомнился в ее словах Келвин.
— Поверь, у меня для этого больше стимула, чем у тебя! — колко ответила она. — Оставь замашки защитника и убедись в этом лично.
— Ладно, — неожиданно согласился мой лучший друг. — Но, если увижу, что не справляешься, снова возьмусь за дело.
— Посмотрим, — самодовольно ответила Кира. Улыбнулась счастливо и начала расспрос: — Так, где вы целый день были? Чем занимались?
— Э… — не смогла найти ответа Ирма.
— В парке гуляли, — ответил я. Потом добавил язвительно: — И справляйся ты со всем сама была бы с нами.
— Ты чего? — удивился Айзек.
— Да, так, — махнул рукой внимательно смотря на Киру. В ней что-то изменилось. То ли взгляд другой, то ли что-то еще. И это поведение… такая резкая смена эмоции… столь бурная реакция и… где она научилась так разговаривать?
В смысле она и раньше настаивала на своем, но при этом ни разу не манипулировала настроением окружающих. Этому за трое суток не научишься, значит знала раньше. Быть может, в словах отца есть резон?