– Мама заболела? Как жаль… Неприятности ужасны, – её лицо помрачнело, что не укрылось от зоркого глаза Алексея Павловича.
– Сколько людей, столько печалей и горестей. У вас, вижу, тоже что-то стряслось?
«Да, очень даже стряслось. Хотя вряд ли я расскажу ему об этом», – подумала Вера.
Но он ждал, смотрел так участливо, что ей захотелось выговориться. Завтра этот гость уедет в свою Москву, и ему, как случайному попутчику в скором поезде, можно рассказать про свои беды, выплеснуть их из души, не беспокоясь о последствиях. А жизнь покажет, верно ли она поступила.
Верин собеседник оказался внимательным и терпеливым слушателем, его эмоциональное сопереживание было точно таким, какое было нужно Вере. Он слушал, вздыхал, качал головой, постукивал по её руке в знак сочувствия. А потом удивил. Пробормотав «одну минуту», куда-то убежал. Вернулся скоро, принеся с собой бутылку коньяка, на наклейке которой ярко выделялись пять золотых звёзд.
– Давайте выпьем, милая Вера, чтоб закончились наши неприятности.
– Ну что вы, я на работе. Нам категорически запрещено… Категорически!
– Нам с вами надо проводить наши беды. Куда-нибудь подальше. И вспомнить добрым словом ту погибшую женщину, – перебил её мужчина. – Всего пять граммов напитка аристократов, его и алкоголем-то не назовёшь. – Он щедро плеснул янтарной жидкости в стоявший рядом стакан. – Чисто символически, Верочка, мне одному не пьётся никак.
Ей предлагали лёгкий способ немного успокоиться. Ну, что ж…
– Да вы и мёртвого уговорите, – она взяла стакан, поднесла к губам и, зажмурившись, сделала глоток.
– А теперь за здоровье моей матушки.
Это был тот случай, когда легче согласиться, чем спорить. Только пару глотков… Коньяк обжёг горло, разлившись внутри приятным теплом. Вспомнив о видеокамерах, Вера решила, что никто не будет разглядывать, что налито в том стакане, что она подносит ко рту. Записи с камер просматривались крайне редко, только в тех случаях, когда возникали серьёзные конфликты с постояльцами. Но в их образцовом коллективе проблемы с гостями решались быстро и исключительно мирным путём безо всяких камер.
Кажется, они выпили ещё, за то, чтоб неприятности не вились вокруг, окончательно исчезли и больше не появлялись. Её собеседник что-то громко рассказывал, размахивая руками. Вера слушала вполуха, расслабившись, она захотела спать и сидела на стуле, полузакрыв глаза.
Внезапно голос Алексея Павловича затих, и девушка услышала лёгкое покашливание. Гостья, забронировавшая номер, которую Вера ждала сегодняшней ночью, стояла рядом со стойкой и строго смотрела на неё.