Я продолжал сидеть, давая ей время почувствовать мое присутствие. И когда она наконец это сделала, ее глаза распахнулись в шоке. Ее губы приоткрылись от удивления, и она уставилась на меня. Наши глаза встретились, а затем ее взгляд переместился на меня, как будто она действительно хотела убедиться, что я здесь. На самом деле здесь, в ее спальне, наблюдаю за ней, как гребаный преследователь.
Я был чертовски сексуальным преследователем. И я точно знал, как заставить свою жертву растаять в моих объятиях, а затем растаять в луже желания у моих ног, стоя на коленях.
Приподняв бровь, я кивнул в сторону ее тумбочки, где она держала мою ручку — теперь ее ручку — и блокнот. Валери села и быстро выудила вещи. Я заметил, как она сглотнула. Милая мышка нервничала. Бьюсь об заклад, ее сердце колотилось прямо сейчас, немного испуганное, взволнованное с намеком на переживание.
— Что ты здесь делаешь? — написала она на листе бумаги.
Ей не нужно было знать мои мысли…мои темные…грязные мысли.
Вместо этого я кивнул в сторону подноса с едой на ее тумбочке. Я попросил горничную принести его Валери после некоторых “исследований". Как я уже сказал, я был одержим.
Потребность знать о ней всё, была непреодолимой.
В том числе и о ее любимой еде. Я вошел в кухню и тонко задал свой вопрос.
Черт, если бы Алессио услышал меня сейчас, он бы хохотал до хрипоты.
— Я не очень голодна, — попыталась сказать она, но я проигнорировал слова, написанные на бумаге.
— Ешь.
Я скрестил руки на груди, откинулся на спинку дивана и стал ждать. Она тихо вздохнула, и я наблюдал, как она сделала то, что я требовал.
Валери взяла свежеиспеченный круассан и откусила маленький кусочек.
Она мгновенно закрыла глаза, когда почувствовала вкус. Шоколад. Ее любимый. Она быстро откусила еще кусочек, с энтузиазмом жуя. Мне нравились женщины, которые наслаждались едой и не толкали салаты в тарелке.
Черт, я действительно был в заднице.
Когда она издала тихий стон, самый слабый звук, я заерзал на стуле, когда чудовищная выпуклость между моих ног стала неудобной.
Интересно, издаст ли она такой же благодарный стон вокруг моего члена?
Валери Солоник умела превратить мою голову в кашу. Она была опасна для меня, но мне нравилось танцевать с небольшой опасностью.
Не успел я опомниться, как вскочил и направился к ней. Она сидела, свесив ноги с кровати. Между нами возникло притяжение.
Я обнаружил, что сижу рядом с ней на кровати, так близко…достаточно близко, чтобы протянуть руку и провести пальцем по ее шее и лицу, чувствуя под кончиками пальцев ее шелковистую кожу.