Мира прикрыла глаза, качая головой. Благая Макошь, кого она приютила? Как могла забыть, что он чудовище?
— Ты смеешься сейчас?! — Мира ходила по комнате, теребя косу. — Не напал бы первый?! Ты уже это сделал! Вы все! И поплатились за это! Не напал бы первый! Наверное, для этого ты разбил кувшин? Чтобы не напасть первому? Скольких ты убил, Рейчар?! — она подошла к нему вплотную.
Такая маленькая по сравнению с ним. Такая хрупкая. И все же от этих слов Рей дернулся, как от удара. Она увидела, что попала в точку. Не понимала, что именно его волнует, но эта тема доставала до самой глубины его души. Стараясь расширить рану, Мирослава продолжила:
— Скольких изнасиловал?
Он смотрел на нее глазами, полными отвращения, а под этим чувством затаился ужас.
— Молчишь? Потому что знаешь: ты повинен в смерти многих невинных. Душегуб!
Слова сорвались. Мира застыла, по выражению его лица понимая, что перегнула палку. Он резко отвернулся, сжимая кулаки.
Повисла долгая мучительная тишина.
— Никого.
Мира еле услышала его голос. Подошла ближе.
— Что… Что ты сказал?..
— Я никого не убил и не изнасиловал. Никогда. Ни разу.
Она тронула его за локоть. Он отстранился, все еще не поворачиваясь. Не хотел, чтобы она видела его лицо. Полностью закрылся.
— Верю, — тихо откликнулась Мира. — Рей. Я верю тебе. Но почему в твоем голосе столько горечи? Ты… — от внезапной догадки перехватило дыхание. — Ты что, стыдишься этого? Я не понимаю…
Он повернулся к ней лицом. И то, что в этот раз отражалось в его черных глазах, больно кольнуло в сердце. Там стояла мука.
Чужестранец бессильно опустился на лавку, рядом с которой стоял. Мира села рядом, заглядывая ему в лицо и пытаясь уловить все оттенки ощущений.
— Набеги на ваши земли — это древняя традиция, корни которой лежат глубоко в веках.
— Уж я-то знаю, — печально усмехнулась Мира.
Рей поставил локти на колени и устало запустил пальцы в волосы, глядя в пол.
— Участие в набеге — своего рода боевое крещение для каждого юноши. Вроде как закаляет, делает мужчиной. Это почетно. И выгодно. Рабы, ценные вещи — все достается победителям. Настоящий муж должен хотя бы раз в жизни сделать это. Пустить кровь. Забрать свое. Мой отец делал так, мой прадед и прапрадед… Я и так слишком долго оттягивал этот момент, Мира. Непозволительно долго.
Она слушала его, и сердце наполнялось горечью. Звучало так, словно он действительно не хотел делать этого, будто ему пришлось. Нет! Что значит — пришлось? Дикий народ. Убийцы! И в нем течет кровь убийцы.
— Я знаю, что это ужасно, но я всего лишь маленький муравей в огромном муравейнике. Не мне судить, не мне менять законы, но мне — следовать им. Понимаешь?.. — он поднял голову и с надеждой посмотрел на нее.