— Пойдем.
Она повязала ленту и, поднявшись, неуверенно пошла к выходу.
— Быстрее! — нетерпеливо сказал хозяин.
Они пошли в его кабинет. Мира уже знала, что там Аджай работает: ведет учет проданным товарам, но ни разу не оказывалась внутри. Сюда вход ей закрыт. Но только не сегодня.
Несмотря на дневную жару и вечернюю духоту в небольшом очаге ярко пылал огонь. В комнате уже стояли оба охранника. Мира бросила недружелюбный взгляд на того, который ударил ее в тот самый первый день.
— Все готово? — уточнил хозяин.
— Да, господин, — откликнулся второй.
Мира испуганно огляделась, словно искала пути к отступлению, хотя понимала, что бежать некуда. Ей очень не нравилась эта ситуация. Что им от нее нужно? Она попятилась, но первый великан проворным движением, несмотря на комплекцию, обхватил ее за плечи, повернув к себе спиной. Она чувствовала себя в тисках. Хозяин сел в мягкое кресло, которое стояло у очага, и кивнул второму:
— Начинай.
Когда мужчина достал из огня длинный металлический прут, она обо всем догадалась. На левых запястьях соседок северянка видела странные отметины — ожоги. Но не придавала этому значения до сего момента.
— Нет, нет, нет, — забормотала она, стараясь вывернуться из железной хватки, пока прут с клеймом на конце, раскаленным докрасна, неумолимо к ней приближался. — Пожалуйста, не нужно! — крикнула на своем родном языке.
И поняла, что никакие уговоры и крики не помогут. В последний момент она замолчала и до скрипа сжала зубы. Человек, державший прут, крепко схватил ее за руку, обездвиживая ту окончательно.
Ослепляющая боль — металл соприкоснулся с кожей. Мира издала лишь глухой стон, поклявшись откусить себе язык, если закричит. Она с ненавистью смотрела на хозяина, а тот лишь снисходительно улыбался.
— Теперь ты — Сунара, — спокойно сообщил он. И, видимо, чтобы рабыня наверняка поняла, что он имеет в виду, указал на себя: — Господин Аджай, — а потом на нее: — Сунара.
Руку словно всю опустили в огонь — так сильно пульсировал ожог. Ей еще никогда не доводилось чувствовать подобного. И все же Мира понимала, что сейчас ничего не может сделать. Переступая через себя, она судорожно кивнула.
— Вот и хорошо, — хозяин сделал жест рукой, и охранники вывели ее из кабинета, проводив в спальню.
Тот, который раньше держал прут, открыл дверь, а второй со смешком шлепнул женщину по ягодицам, задавая направление. Мира еле сдерживала злые слезы. Соседки уже спали. Она тихо легла на свое место, стараясь не тревожить все еще дергающую кисть. Сейчас та чувствовалась как нечто чужеродное. Будто на теле лежала не ее собственная рука, а гадюка.