Непроизвольно северянка начала всхлипывать. Рей отстранился и испуганно посмотрел на нее. А потом поднялся, сгреб ее в охапку и сел вместе с ней в мягкое кресло, покрывая поцелуями мокрое лицо.
— Прости меня, — шептал он яростно после каждого поцелуя. — Прости!
— За что, Рей? — Мира заглянула ему в глаза.
— Ты не должна была здесь оказаться. Прости, что не смог остаться, что не смог защитить! Прости за это, — он аккуратно взял ее левую кисть с клеймом и легчайшим касанием губ дотронулся до корочки.
— Ты ни в чем не виноват, любимый, — она гладила его по голове, улыбаясь сквозь пелену слез. — Это все Богдана, она наняла кого-то, чтобы меня украли и продали в рабство.
Рей чуть отстранился от нее и серьезно посмотрел.
— Кто такая Богдана?
— Старосты нашего жена. Ей не понравилось… — Мира вспомнила тот нелепый поцелуй и благоразумно умолчала о нем. — Как он на меня смотрит. Помнишь, я рассказывала, что он должен был жениться на мне, но в итоге выбрал ее, потому что у Богданы приданое больше?
— Это тот, который в начале зимы приезжал к тебе? — сощурился мужчина, и Мира почувствовала, как его руки непроизвольно дернулись и сжались.
Она осторожно кивнула.
— Что ж, в таком случае я ее прекрасно понимаю, мне тоже совсем не понравилось, как он на тебя смотрел, — видя возмущенный взгляд женщины, он тут же исправился, добавив: — Но это, конечно, совсем ее не оправдывает. Расскажи мне все подробно, — попросил он, прижимаясь губами к ее виску.
Когда она закончила, Рейчар без слов аккуратно повернул Миру к себе спиной, поднял простую белую рубаху, в которой она пришла, и зашипел.
— Плохо? — спросила она.
— Я его убью, — сказал он ледяным тоном, будто об уже свершившемся факте.
— Рей, не нужно, не бери грех на душу. Он лишь торговец, который переправил товар с одного берега на другой. Не он, так другой.
Моноец опустил рубаху и позволил Мире снова повернуться к себе лицом, она удобно устроилась у него на коленях, положив голову на плечо.
— Прости, если бы я знал о спине, то не стал бы сейчас…
— Перестань, — она улыбнулась. — Никакая боль не сравнится с тем удовольствием, которое ты мне подарил.
— Ладно, — он снова поцеловал ее, на этот раз в щеку. — Но в следующий раз ты будешь сверху, — он лукаво улыбнулся. — Сейчас мне нужно идти, но ты ведь придешь ко мне ночью?
Снова этот неуверенный взгляд.
— З-з-зачем ты спрашиваешь? — даже не нашлась, что ответить она.
Он глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду.
— Мира… Я хочу чтобы ты понимала: несмотря на то, что по закону моей страны ты теперь принадлежишь мне, это ничего не меняет. Я ни в чем не буду неволить тебя. Стоит только сказать! Все, что я говорил тогда, возле горячего источника, это правда. Я никогда и ни в чем тебе не лгал. Все мои чувства — истина. Ты веришь мне?..