Тропа неожиданно разошлась на два рукава. Никакого указателя: "Направо пойти — богатым быть, налево пойти — убитым быть" не обнаружилось. Похоже, этот ребус нам придется решать самим.
— Ты знаешь, куда поворачивать? — Спросила я.
— Нет. Пока нет. Я этой дорогой еще не ходил, так что, сама понимаешь, опыта нет, — испугаться я не успела. Хукку добавил, — будет проводник. Так положено — в первый раз. А вот и он... Привет, приятель.
На перекрестье троп мертвых возник во плоти и шерсти черный остроухий пес с умным взглядом карих глаз. Я дернулась к нему и зарылась пальцами в густой загривок. Его тепло успокаивало.
— Рани! Нельзя. Он-то отдаст, но ему самому нужно. Ему нас вести.
— Отдаст? — Не поняла я.
— Ты у него сейчас жизненную силу потянула.
Я торопливо отдернула руки и виновато взглянула на Призрака. Он по-собачьи улыбнулся. Пообещал, что все будет хорошо?
— Пойдем, — Хукку взял меня за руку и мы пошли через мертвый лес за собачьим хвостом. И очень скоро глаз начал выхватывать в окружающей местности знакомые черты, хоть и измененные этим миром до неузнаваемости.
— Так и есть, — кивнул шаман, уловив мое удивление. — Смерть — обратная сторона жизни. Этот мир — обратная сторона нашего. Это полигон... дальше Рогавки. Но мы идем еще дальше. И глубже.
— Поняла уже, — нервно огрызнулась я.
Глубина... Она притягательна и опасна. До сих пор я не ныряла сильно глубоко, это не просто и не дешево. Чем-то придется заплатить, просто чтобы нырнуть. А про цену за "вынырнуть" я пока не знала даже в теории.
Но Хукку, кажется, знал. Держался он очень уверенно, и шел за черандаком так, словно мы выбрались в лес по грибы. С собачкой.
Неизменный серый цвет и сухие брызги из-под ног постепенно начали напрягать. Или это была тишина? На весь лес ни птицы, ни зайца, ни, даже, завалящей лягушки — да и что им тут делать? Ни воды, ни пищи.
Даже воздух какой-то невкусный.
И прошли то, казалось, совсем немного. По моим ощущениям, километра полтора, край — два, но я чувствовала себя так, будто это были не два, а восемь, и не в среднем темпе, а бегом и на время, причем, с утяжелителями и в гору.
Другими словами, еще немного, и повисла бы на Хукку тряпочкой.
— Пей, — он кивнул на флягу, — зря, что ли, варил?
— А ты почему не пьешь?
— Тебе правду или правду в версии "лайт"?
Я немного подумала. пришла к выводу, что здесь и так невесело, чтобы еще добавлять жести и жалобно попросила:
— В лайтовой, пожалуйста. И с прелюдией... если можно.
Шаман засмеялся. Смех в мертвом лесу прозвучал настолько неуместно, чуждо и неправильно, что я махнула рукой и торопливо сказала: