Гость был, вообще, до новой информации жаден и впитывал ее, как пересохшая земля — грибной дождик.
Сейчас его вниманием завладел электрический чайник.
— Как работает эта конструкция, я понял. Не могу сообразить, где находится электромагнитная машина? Должна быть рядом, но в соседней комнате ее нет. Или я ее просто не узнаю?
Соня помотала головой, как пес, которому в ухо попала вода.
— Электромагнитная машина? А! Вы, наверное, имеете в виду генератор? Ну, здесь это ни к чему. Генератор используется там, где нет электростанции...
Попытка объяснить гостю, откуда берется электричество в розетке, привела к парадоксальному результату — Соня и сама это поняла. Вернее, четко и красиво уложила в голове то, что со средней школы валялось на задворках сознания так и не разобранной кучкой.
— Какая образованная нынче пошла нечистая сила! — хихикнула она.
— Почему — нечистая? — Гость сделал вид, что обиделся, хотя и не слишком старательно. Глаза его смеялись. — Очень даже чистая. Отмытая до скрипа, спасибо, хозяюшка. Никогда в такой интересной помывочной не бывал. Котел, небось, тоже за тридевять земель?
— Да нет, котельная как раз в доме. В подвале.
Гость трогал пластик стола сначала аккуратно, подушечками пальцев. Потом смелее — уже ногтем. А еще — принюхивался, и хоть морщился, Соня видела — нюхает с интересом.
— А я, выходит, тут в роли Бабы-Яги? Накормить, напоить, в баньке попарить и спать уложить?
— Какая ж вы Яга, барышня? — неподдельно возмутился гость, — нога не костяная, насколько я заметил, нос не крючком, зуб не торчит.
Соня рассмеялась. Оно почему-то само смеялось, улыбалось, чай наливался...
У гостя был просто невероятный голос. За такой голос передрались бы все радиоканалы. Внешность — самая заурядная, даже страшноватая: лицо обветренное, с метками какой-то плохо залеченной кожной проблемы. Волосы красивые и густые, лежали тяжелой волной... но подстрижены были так, что руки бы оборвать тому парикмахеру... топором, что ли, стриг? Тупым. Или овечьими ножницами? Даже интересно стало.
Нет, лицо явный неформат, и гример не спасет, пластический хирург нужен.
А вот голос... глубокий, местами ироничный. Скорее, даже, местами не ироничный. Негромкий, вкрадчивый и до мурашек убедительный. То ли речка по камешкам перекатывается, то ли большой кот мурчит.
— А почему вы меня так смешно зовете? — Опомнилась она и даже головой помотала. Замурлыкал до потери нити в разговоре. Журналиста!
— Барышня? А как надо? Сударыня?
— Ну... как на счет по имени? Соня?
— Софья, а по отчеству?
По отчеству на канале не звали даже новостного редактора, 60-летнюю очень ухоженную даму, которая бы выцарапала глаза любому, кто посмел назвать ее иначе, чем "Ларочка".