Добравшись до Сольферино, они оставили велики у стены. Давид сел на горячий бортик фонтана, Мартино лег на него грудью, опустив руки в воду.
– Значит, уехать хочешь? – спросил Давид.
– Угу. Насобираю денег на какую-нибудь развалюшку, отремонтирую. Но сначала выучиться надо. Ты куда пойдешь? – повернул голову Мартино.
Давид пожал плечами.
– Зависит от того, где будем жить.
Мартино поднял очки и сел на борт, скрестив ноги. Щурясь, смотрел, как друг вытряхивает себе в рот кусочек льда из запотевшей бутылки.
– Но вы же не уедете… Ну, обратно, – полуутвердительно спросил он.
Давид снова пожал плечами, отвернулся.
– А ты хотел бы? – не отставал Мартино. – Уехать?
– Нет. Мне тут хорошо, – мягко улыбнулся Давид. – Но жизнь, знаешь…
Мартино внезапно вскочил на колени и с проказливой ухмылкой толкнул его в грудь. Давид не удержался на краю бортика и рухнул задницей в воду, подняв тучу брызг.
– Идиот! А ну иди сюда…
Вездесущие голуби беспокойно хлопали крыльями, когда на них попадали мелкие капли воды, смех разносился по всей пьяцца Сольферино, отражаясь от сверкающих камней брусчатки. Друзья знали, что одежда высохнет быстрее, чем хотелось бы.
Когда, нагулявшись, они поехали домой, уже спускались сумерки. Животы у обоих подводило от голода, а соблазнительные дымки из окрестных тратторий[6] заставляли крутить педали быстрее.
– Срежем через парк! – крикнул Давид, и свернул под тенистые своды аллеи.
Мартино молча последовал за ним. На тропках стоял тихий гул голосов, пришлось сбавить скорость, объезжая гуляющих и их так и норовивших сунуться под колеса собак. У памятника на скамейке, куда не доставал свет первых фонарей, темнело шевелящееся, громкое пятно сгрудившихся подростков, в котором мелькали блестящие бока пивных банок.
Мартино догнал Давида и поехал рядом. Громкий взрыв смеха со стороны памятника заставил его вздрогнуть.
– Привет! Как жизнь? – к ним шел бритый почти наголо парень.
Давид остановился.
– Езжай, я догоню.
– Я с тобой, – упрямо мотнул головой Мартино.
– Март…
– Я с тобой, – сквозь зубы повторил он.
– Как у тебя, Але? – кивнул Давид подошедшему.
– Нормально, все отлично, дружок, – он потрепал его по плечу. Было видно, что Алессандро уже успел хорошо приложиться к пиву. – Не выйдешь сегодня?
– Нет. Мне еще уроки на завтра доделать.
– Ладно, – усмехнулся Але, мельком глянул на Мартино и вернулся к своим.
До дома ехали молча. Поднялся вечерний ветер, шуршала листва, посреди круглого сквера негромко скрипели качели.
– Завтра же возьму у папы масло и смажу дурацкую железку, – прошипел Мартино, открывая ключом дверь во двор.