Сказать, что ректор академии единства был в шоке – ничего не сказать. Нет, он знал, что у кагаитов и драконов рождаются альбиносы, но оглядываясь на четырех своих дочерей, мог с уверенностью сказать, что такого не должно было случится, но… Впрочем, какая разница?! Его долгожданный сын у него на руках, и не имеет значения какого цвета будут его волосы.
Отец семейства счастливо улыбнулся и приблизил сверток со своим сокровищем к лицу, желая разглядеть эту красную сморщенную мордашку поближе, а младенец в ответ сморщил свой носик.
– Андорион Алаид. Вот как тебя зовут, сынок.
Андорион широко раскрыл свой беззубый ротик, выставляя десны напоказ и Вельзевул воспринял это выражение, как согласие.
– Как моя супруга? – не отрываясь от созерцания наследника, спросил он акушерку.
Но вопреки ожиданиям ответа не услышал. Вскинул взгляд и увидел не самое обнадеживающее выражение. В этот момент сердце пропустило удар, а то и три подряд.
Женщина попятилась к дверям, но всё же попыталась ответить.
– Были осложнения из-за того, что ребенок крупный. Мы были вынуждены помочь ей родить, но это вышло не совсем… удачно.
Выражение лица Вельзевула было достаточно зверским, чтобы акушерка, растеряв всю кровь в лице юркнула в родильную комнату. Дракон осторожно передал сверток другу и уверенным шагом направился к жене. Сердце лихорадочно билось в груди, а дыхание стало неровным и поверхностным, потому что дракон боялся дышать. Но всё же он надеялся, что всё в порядке, а испуг на лице женщины, что сообщила ему эту жуткую новость был вызван чем-то иным.
Но вопреки надеждам, картина, что он увидел была душераздирающей.
Она лежала в постели, откинув голову назад. Лицо белее снежных шапок верийских гор, губы серые, без намека на цвет спелой вишни, что он так любил целовать, а синие любимые глаза закрыты. Но ногах, прикрытым толстым слоем белой марли, пропитанной алой кровью лежит… лежат. Нет, он не мог признать, что это внутренности собственной жены.
В глазах на краткий миг потемнело, но вовсе не от вида крови, нет. Он, как воин, просто не мог боятся столь естественной вещи. Будучи в боях, он умел убивать одним ударом меча, и беспощадно рвать противника когтями, а в облике дракона так вообще пережевать и выплюнуть. Но когда ты видишь истерзанное тело любимой женщины и ничем не можешь ей помочь, тут невольно становится плохо.
– Она жива? – последнее, что он видел до того, как упал в глубокий обморок, был перепуганный взгляд лекаря, что держал в руках иглу и нить странного вида. Вельзевулу показалось, что он отрицательно мотнул головой…