«Какая красотка!», подумал Фисташковый, любуясь тортом-девочкой в красном одеянии. «Да еще нежная и скромная, несмотря на всю свою обворожительную внешность».
На полках большого холодильника стояли и другие торты. Все поочередно представились. В основном, они были в кремовых, оранжевых и коричневых одеждах. Бордовая красавица по имени Красный бархат выгодно отличалась от всех по цвету. Конечно, Молочная девочка и другие дамы тоже были хороши, но сестра бело-коричневого торта произвела на Старшего самое большое впечатление. Он даже немного покраснел: малиновый джем предательски выступил сквозь его фисташково-зеленые коржи. Девочка Красный бархат все поняла и отправила ему по воздуху еще одну легкую порцию своей сахарной пудры. Старший был счастлив!
* * *
Итак, все торты быстро подружились. Иногда они молча наслаждались прохладой холодильника или тихо дремали, а иногда просыпались и вели неспешную беседу, обсуждая наряды друг друга и свои вкусные ингредиенты. Неординарный оливковый цвет Старшего Фисташкового тоже не оставил никого равнодушным.
– Удивительный цвет! Какой необычный! И яркий, и нежный одновременно! Он прямо экзотический!
Торты открыто восхищались нарядом Старшего. Восторженным эпитетам не было конца.
– Да что вы, что вы! – засмущался он, – главное ведь не цвет, а вкус, аромат и общий дизайн.
– Кстати, в вашем запахе есть что-то очень знакомое, – отметил, нюхая воздух, брат девочки Красный Бархат. И хотя у него было какое-то иностранное имя «Вупи пай», но действительно, в его аромате чувствовались нотки, близкие с Фисташковым тортом.
– В вашем составе есть сыры? – вежливо поинтересовался Вупи пай, обращаясь к Фисташковому.
– О, да! Во мне есть сыр «Креметте» и сыр «Маскарпоне», – с гордостью произнес Старший.
– Ах, вот в чем дело! Точно! И во мне есть эти два сыра, – обрадовался Вупи пай.
Если бы Старший и Вупи пай были людьми, они бы, наверное, сейчас обнялись или, как минимум, пожали друг другу руки. Но рук у них не было и вместо рукопожатий мужчины обменялись по воздуху небольшими порциями сырного запаха.
Молочная девочка, стоящая неподалеку, расправила свое белое платье и закатила от удовольствия глаза:
– О, Боже! Сыры! Обожаю вдыхать этот парфюм. Я сейчас упаду в обморок от блаженства.
– Девочка моя дорогая, а как же я?! – не столько ревниво, сколько с иронией произнес торт Наполеон и окутал ее приторно-сладким запахом своего сгущенного молока.
Остальные торты слушали разговор и дружески улыбались. Они знали, что среди тортов не принято ссориться. А мудрый большой Наполеон даже если и делал вид, что ревнует, все равно оставался здесь самым Главным. Он прекрасно знал, что Молочная девочка любит иногда пококетничать, и это ему даже нравилось.